Maxima Library

После смерти знаменитого автора поэмы «Москва — Петушки» то тут, то там появлялись какие-то отрывочные тексты, и было трудно понять, идет ли речь о каких-то разрозненных листках, оставленных Веничкой, или об отрывках какого-то одного большого произведения. Но прошло время, и стало ясно — эти-то отрывки, этюды, эскизы, пародии, заметки и образуют главное литнаследство самого знаменитого «философского пьяницы» русской литературы. Они составляют огромное разбитое зеркало, в которое стоит поглядеться любому русскому человеку.

Венедикт Ерофеев вошел в историю литературы как автор культовой андеграундной поэмы «Москва – Петушки», которая переведена уже более чем на тридцать языков. Казалось бы, творческое наследие Ерофеева не слишком велико: «Записки психопата», «Вальпургиева ночь», эссе о Розанове и еще несколько произведений малой прозы. Между тем значительная часть наследия писателя – это дневники, которые он вел с конца 1950-х годов: сохранилось более 30 блокнотов и тетрадей, где записи биографического характера перемежаются записями по случаю, цитатами из книг, песен и бесед, анекдотами, каламбурами, своими и чужими сентенциями, и т. д., становясь по существу творческой лабораторией. Для поклонников Ерофеева – это поистине бесценный материал. В настоящем издании представлены фрагменты из дневников разных лет, включая ранее не публиковавшиеся записи 1980-х годов.

Книга содержит нецензурную брань

Книгу составили выдержки из записных книжек писателя, которые он вел не один десяток лет. По ним можно проследить формирование его личности, отношение к окружающей действительности, современникам, самому себе. Это «не просто хорошая проза, а вкусная и здоровая пища».

Как известно, советское общество много лет делало то, о чем не говорило, и думало так, как нельзя было думать, а писатели тем временем выполняли госзаказы. "Иноверцы" же уходили в подполье. Венедикт Ерофеев (1938-1990) писал, как хотел, писал что хотел - и издавал по своей цене! В литературном процессе Ерофеев, подобно герою его произведения "Вальпургиева ночь, или Шаги Командора" Гуревичу, "чувствует себя, как в чреве мачехи". Он - инородное тело в советской литературе и зачинатель русского постмодернизма. Пьеса "Вальпургиева ночь, или Шаги Командора" является единственным сохранившимся в законченном виде драматургическим произведением. Остальные Ерофеев либо бросал, не дописав и до середины, либо просто безвозвратно терял. В пьесе Ерофеев создал такое зеркало общественной жизни, которое понравилось не всем. Он изобразил советское общество таким, каким оно было, ничего не меняя.

Предисловие и послесловие П. Вайля и А. Гениса.

Сколько бы книг ни написал Венедикт Ерофеев, это всегда будет одна книга. Книга алкогольной свободы и интеллектуального изыска. Историко-литературные изобретения Венички, как выдумки Архипа Куинджи в живописи — не в разнообразии, а в углублении. Поэтому вдохновленные Ерофеевым «Страсти» — не критический опыт о шедевре «Москва-Петушки», но благодарная дань поклонников, романс признания, пафос единомыслия. Знак восхищения — не конкретной книгой, а явлением русской литературы по имени «Веничка Ерофеев».

До недавнего времени подавляющее большинство читателей знало Венедикта Ерофеева лишь как автора «Москвы — Петушков». Конечно, и одного этого произведения хватило бы, чтобы его создатель занял не последнее место в российской словесности нашего столетия, однако творческое наследие Ерофеева оказалось гораздо шире. Более того — никто не может точно сказать, из чего оно состоит и каков его объем, ибо несколько последних лет восхищенные поклонники писателя имели возможность знакомиться все с новыми и новыми его текстами.

«Первым заслуживающим внимания сочинением считаются „Записки психопата“ (1956–1958 гг.), начатые в 17-летнем возрасте, самое объёмное и нелепое из написанного.» (Вен. Ерофеев. Из краткой автобиографии.)

До недавнего времени подавляющее большинство читателей знало Венедикта Ерофеева лишь как автора "Москвы – Петушков". Конечно, и одного этого произведения хватило бы, чтобы его создатель занял не последнее место в российской словесности нашего столетия, однако творческое наследие Ерофеева оказалось гораздо шире. Более того – никто не может точно сказать, из чего оно состоит и каков его объем, ибо несколько последних лет восхищенные поклонники писателя имели возможность знакомиться все с новыми и новыми его текстами.

"Первым заслуживающим внимания сочинением считаются "Записки психопата" (1956-1958 гг.), начатые в 17-летнем возрасте, самое объёмное и нелепое из написанного."

Вен.Ерофеев. Из краткой автобиографии.

Сочинение, написанное Венедиктом Ерофеевым 1 июня 1961 года при поступлении на заочное отделение филфака Владимирского Государственного Педагогического Университета (ВГПИ). Приемная комиссия оценила сочинение на «отлично».

Венедикт Ерофеев – явление в русской литературе яркое и неоднозначное. Его знаменитая поэма «Москва—Петушки», написанная еще в 1970 году, – своего рода философская притча, произведение вне времени, ведь Ерофеев создал в книге свой мир, свою вселенную, в центре которой – «человек, как место встречи всех планов бытия». Впервые появившаяся на страницах журнала «Трезвость и культура» в 1988 году, поэма «Москва – Петушки» стала подлинным откровением для читателей и позднее была переведена на множество языков мира.

В настоящем издании этот шедевр Ерофеева публикуется в сопровождении подробных комментариев Эдуарда Власова, которые, как и саму поэму, можно по праву назвать «энциклопедией советской жизни». Опубликованные впервые в 1998 году, комментарии Э. Ю. Власова с тех пор уже неоднократно переиздавались. В них читатели найдут не только пояснения многих реалий советского прошлого, но и расшифровки намеков, аллюзий и реминисценций, которыми наполнена поэма «Москва—Петушки».

Венедикт Ерофеев – явление в русской литературе яркое и неоднозначное. Его знаменитая поэма «Москва—Петушки», написанная еще в 1970 году, – своего рода философская притча, произведение вне времени, ведь Ерофеев создал в книге свой мир, свою вселенную, в центре которой – «человек, как место встречи всех планов бытия». Впервые появившаяся на страницах журнала «Трезвость и культура» в 1988 году, поэма «Москва – Петушки» стала подлинным откровением для читателей и позднее была переведена на множество языков мира.

В настоящем издании этот шедевр Ерофеева публикуется в сопровождении подробных комментариев Эдуарда Власова, которые, как и саму поэму, можно по праву назвать «энциклопедией советской жизни». Опубликованные впервые в 1998 году, комментарии Э. Ю. Власова с тех пор уже неоднократно переиздавались. В них читатели найдут не только пояснения многих реалий советского прошлого, но и расшифровки намеков, аллюзий и реминисценций, которыми наполнена поэма «Москва—Петушки».

Поэма «Москва — Петушки» — самое популярное произведение потаенной русской литературы последних десятилетий, переведенное почти на двадцать языков мира.

Поэма «Москва — Петушки» — самое популярное произведение потаенной русской литературы последних десятилетий, переведенное почти на двадцать языков мира. Венедикт Ерофеев — бывший студент-филолог немногим менее пяти вузов страны, отчислявшийся из оных за неординарное поведение и избыток эрудиции. Около 30 лет он успешно стирал грани между умственным и самым что ни на есть физическим трудом.

В настоящее время всемирно известный автор поэмы быстро становится всемирно известным драматургом (поставлена на сцене многих театров у нас и за рубежом пьеса «Вальпургиева ночь, или Шаги командора», первая часть драматической трилогии). Имеются и другие, случайно не утерянные и ныне издаваемые сочинения, а автор продолжает писать новые.

Примечание верстальщика: аннотация к изданию 1990 г. 11 мая того же года В. Ерофеев умер.

Коллаж «Моя маленькая лениниана» впервые издан в Париже в 1988, в России в 1991 году.

Зло в русской литературе последней четверти XX века.

Последняя четверть XX века в русской литературе определилась властью зла. Вспомнив Бодлера, можно сказать, что современная литературная Россия нарвала целый букет ЦВЕТОВ ЗЛА. Ни в коем случае я не рассматриваю отдельных авторов этой книги лишь в качестве элементов такой икебаны, достаточно убежденный в их самозначимости. Однако сквозь непохожие и порой враждебные друг другу тексты проступает особая тема. Она не просто дает представление о том, что делается сейчас в русской литературе. Важнее, что сумма текстов складывается в роман о странствиях русской души. Поскольку русская душа крутилась в последнее время немало, ее опыт превращается в авантюрный и дерзкий сюжет. В русскую литературу вписана яркая страница. Классический роман XIX века уже никогда больше не будет учебником жизни, истиной в последней инстанции. Внесены зубодробительные коррективы. Чтобы выразить силу зла, в русскую литературу пришло поколение далеко не слабых писателей.

После смерти знаменитого автора поэмы «Москва — Петушки» то тут, то там появлялись какие-то отрывочные тексты, и было трудно понять, идет ли речь о каких-то разрозненных листках, оставленных Веничкой, или об отрывках какого-то одного большого произведения. Но прошло время, и стало ясно — эти-то отрывки, этюды, эскизы, пародии, заметки и образуют главное литнаследство самого знаменитого «философского пьяницы» русской литературы. Они составляют огромное разбитое зеркало, в которое стоит поглядеться любому русскому человеку.

Рассказ написан во время обучения писателя в Орехово-Зуевском Педагогическом Институте. Значительная часть текста утеряна. По свидетельству соученицы по ОЗПИ и близкой подруге писателя Юлии Руновой, рассказ имел вариант названия «У моего стекла».

Персонаж Веничка близко знаком читателю — и русскому, и зарубежному, — чего нельзя сказать про самого создателя поэмы «Москва — Петушки».

Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский — авторы первой биографии Венедикта Ерофеева (1938–1990), опираясь на множество собранных ими свидетельств современников, документы и воспоминания, пытаются отделить правду от мифов, нарисовать портрет человека, стремившегося к абсолютной свободе и в прозе, и в жизни.

Параллельно истории жизни Венедикта в книге разворачивается «биография» Венички — подробный анализ его путешествия из Москвы в Петушки, запечатленного в поэме.

В книге представлены ранее не публиковавшиеся фотографии и материалы из личных архивов семьи и друзей Венедикта Ерофеева.

Книга содержит нецензурную брань