Майоров писал как жил,как чувствовал. Идиология? Она вегда была и есть.Только направления разные,а так,так даже методы схожи. Большое НО: Если бы то поколение (да и не одно!!!) не верила в жизнь,свою правоту, в СТАЛИНА (в то что он олицетворял в их глазах),то война была бы конечно проиграна.Так,по-крайней мере, мне кажется.

Виктор Гончаров, поэт-фронтовик, скульптор, художник (1920-2001)

* * *
Ноги... Ноги...
Мне приснились ноги!
Те, которые мне подарила мать.
Будто я мальчишкой
По дороге
Вышел в лес
Ожинку собирать...
Я иду —
Все хорошо и просто...
Тянется, не выспавшись, туман.
Вот березка — щупленький подросток,
Вот он дуб — прокуренный шаман.
Мне ничто...
А я свернул — и к лесу!
Я босой, и ноги пьют росу.
Мне казался мир таким чудесным,
Мне грустить казалось недосуг...
А проснулся — я опять мужчина,
Шитый, перешитый инвалид...
По морщинам теплая ожина,
Спелая-преспелая бежит.
/1947/

* * *
Опять пришла пора дождей,
Листвы, летящей в воду,
Когда спокойней, но острей
Мы чувствуем природу.

И сожаленья нет во мне,
Что лето миновало,
Оно расплавилось в огне
И чем-то прошлым стало.

Во мне осеннею порой
Спокойно зреют чувства,
И это ближе к грани той,
Где властвует искусство.

И этот моросящий дождь,
И лес в рассвете раннем
На полотно легли, как дрожь
Пред вечным увяданьем.

AB184 пишет: Майоров писал как жил,как чувствовал. Идиология? Она вегда была и есть.Только направления разные,а так,так даже методы схожи. Большое НО: Если бы то поколение (да и не одно!!!) не верила в жизнь,свою правоту, в СТАЛИНА (в то что он олицетворял в их глазах),то война была бы конечно проиграна.Так,по-крайней мере, мне кажется.

Не так все просто, однако. Да и как судить о тех годах и той эпохе нам, сегодняшним? О том времени знающим лишь понаслышке. Столько слов сказано, столько перьев/копий сломано. А истина?
Скорее соглашусь с ЛГ Бориса Слуцкого: " Все пропаганда. Весь мир — пропаганда!"

Дмитрий Кедрин (1907--1945)
Осенняя песня

Улетают птицы за море,
Миновало время жатв,
На холодном
Сером мраморе
Листья желтые лежат.

Солнце спряталось за ситцевой
Занавескою небес,
Черно-бурою лисицею
Под горой улегся лес.

По воздушной
Тонкой лесенке
Опустился
И повис
Над окном —
Ненастья вестник —
Паучок-парашютист.

В эту ночь
По кровлям тесаным,
В трубах песни заводя,
Заскребутся духи осени,
Стукнут пальчики дождя.

В сад,
Покрытый ржавой влагою,
Завтра утром выйдешь ты
И увидишь
За ночь
Наголо
Облетевшие цветы.

На листве рябин продрогнувших
Заблестит холодный пот.
Дождик,
Серый
Как воробышек,
Их по ягодке склюет.
/1940/

Ты помнишь, дружище, вьетнамские кеды?
Коленную выпуклость детских колгот?
Настольный хоккей у блатного соседа?..
А ну-ка, напомни, какой это год?

А помнишь те, вязаные рукавицы,
Да-да, на резинке из старых штанов?
Сестёр разлучённых серьёзные лица
В наивном, как сказка, индийском кино?

Как строили мы во дворах "халабуды",
И не были метры хрущёвок тесны?
Ты помнишь, как пахли пожухлые груды
Листвы подожжённой? А запах весны?

Ты помнишь – мы жвачку жевали неделю,
Обертку её, словно ценность храня?
Ты помнишь «Орленок»? Вот это был велик!!!
Его я на спиннинг потом поменял...

На школьном дворе помнишь лихость былую
И первый, с ночевкой в палатках, поход?
И, помнишь, решались мы на поцелуи…
А ну-ка, напомни, какой это год?

Ну что, вспоминаешь? – и то уж немало!
Давай-ка нальем за ушедших ребят...
«Несчастное детство»? – Не прав ты, пожалуй!
Счастливей – не будет уже у тебя!


© Fishki.net Вячеслав Броницкий

Дмитрий Кедрин

Глухарь

Выдь на зорьке
И ступай на север
По болотам,
Камушкам
И мхам.
Распустив хвоста колючий веер,
На сосне красуется глухарь.

Тонкий дух весенней благодати,
Свет звезды —
Как первая слеза…
И глухарь,
Кудесник бородатый,
Закрывает желтые глаза.

Из дремотных облаков исторгла
Яркий блеск холодная заря
И звенит,
Чумная от восторга,
Зоревая песня глухаря.

Счастлив тем,
Что чувствует и дышит,
Красотой восхода упоен, —
Ничего
Не видит и не слышит,
Ничего
Не замечает он.

Он поет листву купав болотных,
Паутинку,
Белку
И зарю,
И в упор подкравшийся охотник
Из берданки бьет по глухарю.

Может, также
В счастья день желанный,
В час, когда я буду петь, горя,
И в меня
Ударит смерть нежданно,
Как его дробинка —
В глухаря.
/1938/

Дмитрий Кедрин. Стихотворения и поэмы. с. 57-59

_________
Подробнее о поэте можно прочесть здесь:

obiskusstve.com/560703136830851962/dmitr...ich-kedrin-chast-1-/

obiskusstve.com/560739123690474364/dmitr...vich-kedrin-chast-2/

Радимов Павел (1887--1967), поэт и художник
Бабье лето

Перепутывает ветки паутина
Белым, тонким, шелковистым волокном.
В тяжких гроздьях наклонилася рябина,
Закраснелась над поломанным плетнем.

Нитью зацепились тонкие шерстинки,
Обмотали колья, виснут по бокам,
Протянулись к мосту до кривой лозинки,
Просияли в небе и застыли там.

День сухой и звонкий с эхом голосистым,
Грач ли гаркнет в поле, слышно за версту.
Ворон пролетает, и крыло со свистом
Редким взмахом режет купол-высоту.

Не может быть,чтобы 1987--1967...

pusikalex пишет: Не может быть,чтобы 1987--1967...

Ух, какой ты глазастый!!!
Спасибо! Поправила

Dusja пишет:

pusikalex пишет: Не может быть,чтобы 1987--1967...

Ух, какой ты глазастый!!!
Спасибо! Поправила

Может быть, если...

запеленутый в огромное белое одеяло и кое-как втиснутый нижней частью туловища в колыбель, сидел старик, которому, вне сомнения, было под семьдесят. Его редкие волосы были убелены сединой, длинная грязно-серая борода нелепо колыхалась под легким ветерком

Михаил Львов (1917--1988)

«Не прошли они мимо меня…»

Не прошли они мимо меня
Эти жесткие дни и дела,
Замораживая,
===леденя
И закручивая удила.

Если грубым бываю порой —
Это облик не истинный мой,
Это — давнее время во мне
Проступает, как соль на спине.
/1965/

Михаил Львов

Потомкам

В этом мире мы жили влюбленно,
В окруженье друзей и врагов,
Раскрывая глаза удивленно
На цветные разводы лугов.

В этом мире мы жили пристрастно,
Не сдавая позиций врагам.
В этом мире мы жили прекрасно,
Как мечталось, как думалось нам.

А хотели б сменить мы эпоху?
Жить позднее на век иль на час?
Нет, нам в этой эпохе не плохо,
Вы живите в своей лучше нас!

/1957/

«Он верил в высокое предназначение человека…
Он благодарил выпавшее ему время… Он знал истинное жизнелюбие…
Такой была эпоха. Таким был народ. Таким был поэт…
Если кто хочет знать, каким было поколение прошедшее через войну, —
те, кто погиб в бою, кто умер в мирные дни давно и недавно,
кто жив по сей день, — пусть читает Михаила Львова».
/Михаил Фонотов/

• Михаил Львов -- автор слов известных песен, посвященных солдатам Великой Отечественной:
Горячий снег
Поклонимся великим тем годам
Сидят в Обнимку ветераны
Солдат

Эти песни -- см. youtube

ВЕЩИ
Все меньше тех вещей, среда которых
Я в детстве жил, на свете остается.
Где лампа-«молния»? Где черный порох?
Где черная вода со дна колодца?

Где «Остров мертвых» в декадентской раме?
Где плюшевые красные диваны?
Где фотографии мужчин с усами?
Где тростниковые аэропланы?

Где Надсона чахоточный трехдольник,
Визитки на красавцах адвокатах,
Пахучие калоши «Треугольник»
А страусова нега плеч покатых?

Где кудри символистов полупьяных?
Где рослых футуристов затрапезы?
Где лозунги на липах и каштанах,
Бандитов сумасшедшие обрезы?

Где твердый знак и буква ять с фитою?
Одно ушло, другое изменилось,
И что не отделялось занятою,
То запятой и смертью отделилось.

Я сделал для грядущего так мало,
Но только по грядущему тоскую
И не желаю начинать сначала:
Быть может, я работал не впустую.

А где у новых спутников порука,
Что мне принадлежат они по праву?
Я посягаю на игрушки внука,
Хлеб правнука, праправнукову славу.
1957
Арсений Тарковский

Сказка о драконе

Говорят, на свете живет дракон, говорят, страшней его не найти,
мол, он враг человеческий испокон, искушает людей, сбивает с пути
Говорят, что кожа его - гранит, говорят, в глаза ему не смотри -
мол, завертит, закрутит, заворожит, заморозит каждого изнутри.

У дракона шкура темна, сера, а еще он быстрее любой змеи.
Пролетают мимо века, ветра, он - почти скалою во тьме стоит.

Есть принцесса, дворец ее далеко, косы рыжие, порванные штаны.
Она знает, что где-то живет дракон (выдох пламенный,
зубищи жестяны). Королеве нужен хороший зять, и король на
дочку опять сердит,
но принцесса мечтает однажды взять и
дракона
самостоятельно победить.

Горизонт серебрян, необозрим, поднимаются горы в неровный ряд.
То ли это мы легенды творим,
то ли это легенды тебя творят.

Песня сложится за твоей спиной, золотое солнце войдет в зенит,
и принцесса едет на смертный бой, и копье о щит жестяной
звенит. И влетает, как рыжая стрекоза (правда, что ль, он пламя
рождает ртом?)...
Но они замирают глаза в глаза,
и становится сказка вдруг не о том.

2.
Всех, кто сегодня счастлив - боже благослови,
где-то в душе рассказчика мерзко скребутся черти.

Понимаешь. Любая сказка - она всегда о любви,
даже если кажется, что о смерти.

Просто законы - справедливы, хотя и злы.
Тот, кто горяч - никогда не сможет согреться.
Это неправда, что драконы умирают от старости или стрелы.
Они умирают от любви,
что не помещается в сердце.

3.
Входит ночь во дворец, темноглаза, тепла, боса,
затихают шаги, умолкают все голоса,
и в свои покои идет королева,
и никто не хочет попадаться ей на глаза.

Да, она не любит празднества и балы.
Молчалива, спокойна. Идет. Прямее стрелы.
Ее косы рыжи и руки ее теплы.
Говорят, что она смотрела в глаза дракону
и осталась жива, величайшей из дев прослыв.

Может, кто-то еще б добавил чего, но кто же будет так глуп?
Королева раздевается у зеркала и всматривается вглубь.

И отчетливо видит, как белая кожа становится чешуей,
такой, что не пробьет ни одно копье,
как в чертах лица проступает - уже не вполне свое.

Как становится неуязвимым и нелюдским -

потому что любивший дракона
сам становится им.

И она сползает по стенке, нищим завидуя и калекам,
шепчет: "Господи боже,
как я устала быть человеком".
Лемерт

Анна Баркова (1901--1976)
* * *
Нас душит всяческая грязь
И всяческая гнусь.
Горячей тройкою неслась
Загадочная Русь.
И ночь была, и был рассвет,
И музыка, и жуть.
И сколько пламенных комет
Пересекло ей путь.
Вплетался яростно в полет
Безумный вихрь поэм.
Домчалась. Пала у ворот,
Распахнутых в Эдем.
Смешался с грязью и с песком
Кровавый жалкий прах.
И будет память обо всем
Затеряна в веках.
16 мая 1931

ТРАМВАИ В. Соснора

Павел Васильев

Тройка

Вновь на снегах, от бурь покатых,
В колючих бусах из репья,
Ты на ногах своих лохматых
Переступаешь вдаль, храпя,
И кажешь морды в пенных розах, —

опять Соснора

Європі (Борис Олійник)


Ми тут жили ще до часів потопу.
Наш корінь у земну вростає вісь.
І перше, ніж учити нас, Європо,
На себе ліпше збоку подивись.

Ти нас озвала хутором пихато.
Облиш: твій посміх нам не допече,
Бо ми тоді вже побілили Хату,
Як ти іще не вийшла із печер.

Живи собі, уходжено і сито.
Ми не питаєм з усміхом кривим,
Якою б ти була у цьому світі,
Аби ми плуг, і колесо, і жито
Не дарували пращурам твоїм.

Ми ж не виказуєм, яку недолю
Тобі вістило знаками біди,
Аби козацький стан у Дикім полі
Не зупинив азійської орди.

Живи собі. Ми зі своїм уставом
Не сунемось до тебе в монастир.
Але дозволь і нам за отчим правом
По-своєму облаштувати двір.

Так, ми в ґешефтах - і невмілі, й сірі.
Ви ж на торгах сягнули верховіть,
Та навіть вам шагреневої шкіри
В роковий час усе ж не докупить.

Земні діла сповна оплатить небо.
І в Судний День воздасться всім ущерть:
І тим, хто зрадив побратимство Ельби,
І тим, хто сербів рокував на смерть...

Життя мина... Усі ми перебудем:
Хто - при бандурі, хто - при гамані.
А що вже по собі залишим людям,
Судити не тобі, і не мені.

Відкриті наші предківські чертоги
Усім, хто має помисли незлі.
Прийдіте з миром! Та, заради Бога,
Не вчіть нас жить на батьківській землі!

У кожного - свої герби й знамена,
Свій лад і чин в державі й при столі,
Ми всяк своєї долі ковалі:
Вам до душі вертка синиця в жмені,
А нам до серця - в небі журавлі.

Такі ми є. А ви такі, як є.

Vit-Alik пишет: Європі (Борис Олійник)

Це стьоб чи поет насправді є дрібнодержавний шовініст?

Чёрт его знает почему... Но сегодня меня просто "заел" один стих из школьной программы. Так и крутится в голове - зачем, почему и к чему, хрен его знает. И отделаться не могу. Напишу тут, глядишь, и отвянет)))
*да, я знаю автора и название стиха тоже знаю; я этот гребаный стих ваще наизусть знаю!*
Зы: Вот как сильна была программа советских времен!

Vadi пишет:

Vit-Alik пишет: Європі (Борис Олійник)

Це стьоб чи поет насправді є дрібнодержавний шовініст?

Вообще то он реален, но издевается он или всерьез, не знаю. Поставил в форум ради интереса. Ведь иногда всех нас достают поучениями. Не смотря на свои же проблемы мы лезем к другим. Это как бы некоторый "Joel" из Флибы и КулЛиба. Где он всем допекал и провоцирует. И хрен его знает почему еще жив. И рад я за то что он не здесь.
Так что этот стих ради предупреждения или ради того же прикола. Записал после того как зашел после долгого отсутствия на КулЛиб. И офигел после увиденного разврата и беспредела. Понятно, какой сайт, такой и персонал с посетителями. Сами же срут и там же купаются в том дерьме. Ну и пусть, видимо вовремя меня выперли оттуда. Вот так то.
Извините если что то не так.

Свой устав не перепутай,
Сгоряча не забывай

Аделина Адалис

Отыми соловья от зарослей,
От родного ручья с родником —
И искусство покажется замыслом,
Неоконченным черновиком.
Будет песня тогда соловьиная
Будто долька луны половинная,
Будто колос, налитый не всклень.
А всего и немного потеряно —
Родничок да ольховое дерево,
Дикий хмель да прохлада и тень!

Виктор Боков

Мы стольких в землю положили,
Мы столько стойких пережили,
Мы столько видели всего —
Уже не страшно ничего…
И если все-таки про войны
Я думать не могу спокойно
И если против войн борюсь —
Не потому, что войн боюсь.
А если даже и боюсь,—
Не за себя боюсь — за тех,
Кто нам теперь дороже всех,
Кого пока что век наш нежил
И кто пока еще и нé жил,
Кто ни слезы не уронил,
Кто никого не хоронил.

Михаил Львов

U-la пишет: Чёрт его знает почему... Но сегодня меня просто "заел" один стих из школьной программы. Так и крутится в голове - зачем, почему и к чему, хрен его знает. И отделаться не могу. Напишу тут, глядишь, и отвянет)))
*да, я знаю автора и название стиха тоже знаю; я этот гребаный стих ваще наизусть знаю!*
Зы: Вот как сильна была программа советских времен!

Учил ты жить для славы, для свободы,
Но более учил ты умирать.
...............
Какой светильник разума угас!
Какое сердце биться перестало!
...............

Природа-мать! когда б таких людей
Ты иногда не посылала миру,
Заглохла б нива жизни...

Программа л-ры сов. школы, как и прочие гуманитарные дисциплины, -- десятилетиями пребывала под прессом идеологии. Впрочем, как и вся культура...
И как представить курс рус. л-ры без Некрасова и Добролюбова?
Хм...
Можно ли сказать сейчас, что "нива жизни" плодоносна?
минул почти век с великого октября, и на перепаханной ниве, засеянной далеко не всегда "разумным", главный вид "культуры" -- чертополох...

От школы моих времен осталось строгое ЦУ: "Не надо придумывать и заниматься отсебятиной. Отвечай, как в учебнике сказано".
Не знаю, но, возможно, сегодня в школах детей, наконец, поощряют к собственным размышлениям?

Борис Олійник -- и на память приходят строчки, написанные им давно:
"За рекою только вишни, только вишни, а в реке такая темная вода..."
Когда-то читала томик стихов БО. В переводе на русский.
Жаль, никогда после не попадалась мне эта книга.

(Возможно, поэтам не стоит менять свое перо на маски политиков?)

Dusja пишет: Борис Олійник -- и на память приходят строчки, написанные им давно:
"За рекою только вишни, только вишни, а в реке такая темная вода..."
Когда-то читала томик стихов БО. В переводе на русский.
Жаль, никогда после не попадалась мне эта книга.

(Возможно, поэтам не стоит менять свое перо на маски политиков?)

Да, многие продались. И не только политикам. Время меняется, меняются и люди. Уже мало тех ценностей что были раньше.

Не говори о темноте:
Мы не уснули, мы проснулись.
Избыток света в поздний час
И холод нового познания,
Как будто третий, вещий, глаз
Глядит на рухнувшие здания.
Нет, ненависть – не слепота.
Мы видим мир, и сердцу внове
Земли родимой красота
Средь горя, мусора и крови.
Илья Эренбург

Сегодня день рождения украинского поэта Бориса Олiйника (22 окт. 1935).


Борис Олийник


За рікою тільки вишні...

За рікою тільки вишні...
тільки вишні... тільки вишні
Та дорога за тумани утіка.
І ніхто мене не чує,
і ніхто мені не пише,
І ніхто мене не жде і не гука.

Це тому, що цього ранку
з-над ріки умовним стуком
Вірний дятел мені вістку переслав,
Що, мовляв, на видноколі
засвітилася розлука,
Що печаль до мене плине
в два весла.

Це тому, що за рікою
тільки вишні... тільки вишні,
А у річці скаламучена вода.
Це тому, що цього ранку
ти на берег мій не вийшла
І не вийдеш — мені дятел передав.

Це тому, що в цьому світі
загубитися не важко
Між провулків, віражів і вітражів.
Це тому, що інші встигли
обірвати всі ромашки, —
А мені тепер на серці ворожить?

Це тому, що мені в серці
поселилась тиха мука,
Це тому, що... це тому, що...
це тому,
Що на обрії моєму
засвітилася розлука
І розтала у вишневому диму.


Сборники стихов Бориса Олийныка: maxima-library.com/component/maxlib/bl/author/160877
С благодарностью Ergo80

---

В инете нашла в переводе.
(Согласно данным РГБ, автор перевода на русский -- Дремлюга Николай Васильевич. Но этот ли текст -- ):

Борис Олійник

ПІСНЯ ПРО МАТІР

Посіяла людям
літа свої, літечка житом,
Прибрала планету,
послала стежкам споришу,
Навчила дітей,
як на світі по совісті жити,
Зітхнула полегко —
і тихо пішла за межу.
— Куди ж це ви, мамо?! —
сполохано кинулись діти,
— Куди ви, бабусю? —
онуки біжать до воріт.
— Та я недалечко...
де сонце лягає спочити.
Пора мені, діти...
А ви вже без мене ростіть.
— Та як же без вас ми?..
Та що ви намислили, мамо?
— А хто нас, бабусю,
у сон поведе по казках?
— А я вам лишаю
всі райдуги із журавлями,
І срібло на травах,
і золото на колосках.
— Не треба нам райдуг,
не треба нам срібла і злота,
Аби тільки ви
нас чекали завжди край воріт.
Та ми ж переробим
усю вашу вічну роботу,—
Лишайтесь, матусю.
Навіки лишайтесь. Не йдіть.
Вона посміхнулась,
красива і сива, як доля,
Махнула рукою —
злетіли увись рушники.
«Лишайтесь щасливі»,—
і стала замисленим полем
На цілу планету,
на всі покоління й віки.

CHANSON TRISTE (Печальная песня)
Маме
Жизнь ли бродяжья обидела,
Вышел ли в злую пору...
Если б ты, мама, увидела,
Как я озяб на ветру!

Знаю, что скоро измочится

Ливнем ночным у меня

Стылая кровь, но ведь хочется,

Все-таки хочется дня.

Много не надо. Не вынести.
И все равно не вернуть.
Только бы в этой пустынности

Вспомнить заветренный путь,

Только б прийти незамеченным

В бледные сумерки, мать,

Сердцем, совсем искалеченным,

В пальцах твоих задрожать.

Только б глазами тяжелыми

Тихо упасть на поля,
Где золотистыми пчелами

Жизнь прожужжала моя,

Где тишина сероокая

Мертвый баюкает дом...
Если б ты знала, далекая,
Как я исхлестан дождем!
Петроград, 1922
Иван Савин

• Десять заповедей •

"Аз есмь Господь..." — Слыхал. Но сомневаюсь.
"Не сотвори кумира..." — А металл?
"Не поминай мя всуе..." — Грешен, каюсь:
В тригоспода нередко загибал.

"Чти день субботний..." — Что за фарисейство!
Мне для безделья всякий день хорош.
"Чти мать с отцом..." — Чту. —
"Не прелюбодействуй..."
От этих слов меня бросает в дрожь!

"Не убивай..." — И критиков прощать?!
"Не укради..." — А где же рифмы брать?
"Не помышляй свидетельствовать ложно...",

"Не пожелай жены, осла чужих..."
(О, Господи, как тесен этот стих!)
Ну, а жену осла-соседа — можно?

Юрий Николаевич Вейнерт, Яков Евгеньевич Харон. Злые песни Гийома дю Вентре

Марина Цветаева (1892--1941)
* * *
В гибельном фолианте
Нету соблазна для
Женщины.□— Ars Amandi
Женщине — вся земля.

Сердце — любовных зелий
Зелье — вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.

Ах, далеко до неба!
Губы — близки во мгле…
—□Бог, не суди!□— Ты не был
Женщиной на земле!
/29 сентября 1915/

«Песня о середине на половину» _ Ли Миань (XVI в.)

•Уж больше половины утекло моей быстротекучей жизни,
• Есть одно слово, раскрывающее ее таинственный смысл,
• И это слово — «половина».
• В нем сокрыта вся бездна радостей: полжизни — лучший срок для человека.
• Он позволяет
• Умерить жизни бег, познать отдохновенье.
• Весь мир лежит посередине Неба и Земли,
• Живи посередине шума города и тишины деревни,
• На полпути между рекой и горною грядою.
• Наполовину будь ученым, земледельцем и купцом,
• Живи наполовину как чиновник, наполовину — как простолюдин.
• Наполовину — как богач, наполовину — как бедняк.
• В доме наполовину роскошном и наполовину безыскусном.
• Носи одежду наполовину новую и старую наполовину.
• Пищу ешь наполовину изысканную, наполовину простую,
• Слуг имей наполовину умных и наполовину глупых,
• А жену — не слишком красивую, но и не дурнушку.
• Себя же ощущай наполовину Буддой, наполовину небожителем.
• Половина тебя вернется на Небо, половина перейдет в детей.
• Тот мудро пьян, кто пьян наполовину,
• Наполовину распустившись, цветы чаруют взор,
• Корабль с половиной паруса плывет всего устойчивей,
• И лошадь, взнузданная наполовину, бежит всего резвей.
• Кто наполовину больше обладает, живет в заботах,
• А кто наполовину меньше — страдает от тревог.
• Жизнь наша — это смесь и сладости, и горечи,
• Кто пробует ее лишь вполовину — тот мудрее всех.

Игорь Шкляревский

Случай на киносъемках

Шли съемки. Сотни телеграмм,
массовки, купля и продажа.
И заказали егерям
добыть волчат для антуража.
Добыть волчат, чтоб, веселясь
секунды три или четыре,
их обласкал угрюмый князь,
затравленный в своей твердыне.
Ушел надежный человек.
И вскоре на слиянье рек
далеких — Немана и Шчары —
орешник просквозили фары.
Он здесь! Зажглись глаза у волка,
негромко хлопнула двустволка.

***
Промытое небо.
Промытые окна.
Промытые души промыты настолько,
Что даже не верится —
Были минуты,
И ты погибал в суете многолюдья,
И ты ненавидел мелькавшие лица,
Осточертела родная столица,
И невыносимо осточертело
Слабое,
жалкое,
хилое тело,
Что вяло ползло под землей в переходах,
И ненависть взгляда пронзала кого-то,
Кто в мире огромном,
печальном
и странном
Не связан с тобою
ни болью,
ни раной...
Но в калейдоскопе
вдруг все повернулось!
Цветные стекляшки
в картину сомкнулись —
Талого,
грязного,
рыхлого снега,
Влажного воздуха,
звонкого смеха,
Радостной зелени
тихой церквушки,
В молодость впавшей
бойкой старушки,
Сонных ворон,
на припеке сомлевших,
Щек твоих,
нежностью вдруг заалевших,
Тихих шагов
от метро до общаги,
Новых стихов
на обрывках бумаги,
Окон веселых,
солнце схвативших,
Зайчиком счастья
тебя ослепивших!
Лидия КАПУЦЫНА

* * *
Наше местечко шлёпнулось с неба...
Но ненадолго... и не всерьез.
Бац — и скатилась ветхая небыль
С белого облака в чёрный навоз.

Здесь и живу я, счастье латаю:
В печке — заботы, в речке — вода...
Ночью, бывает, прочь улетаю,
Утром не вспомню, с кем и куда.

Утром не вспомню этой напасти:
Тоненький месяц рожкой боднёт,
Торкнет под сердцем — вот вам и здрасте,
Выйдет мне боком этот полёт!

То колошматюсь, то трепыхаюсь
В мокрых пелёнках да в тесноте...
Гибельной нежности липкая завязь
Буйно цветёт у меня в животе.

Ножками лупит, солнцем лучится,
Рвётся наружу дура-любовь.
Скоро мне снова нужно учиться
Горькие губы искусывать в кровь.

Вечно обноски, ошмётки, объедки,
В печке ни дыма нет, ни огня...
Что ж вы, покойные бабки да дедки,
В мир прорастаете через меня?!

Что же вы, лапушки? Что же вы, детки,
Рыжим бурьяном прёте на свет?
Где будет ветка да старая клетка,
Где ничего невозможного нет...
Римма Лавочкина

Ольга Берггольц (16 мая 1910—13 ноября 1975)

Обещание

...Я недругов смертью своей не утешу,
чтоб в лживых слезах захлебнуться могли.
Не вбит еще крюк, на котором повешусь.
Не скован. Не вырыт рудой из земли.
Я встану над жизнью бездонной своею,
над страхом ее, над железной тоскою...
Я знаю о многом. Я помню. Я смею.
Я тоже чего-нибудь страшного стою...
1952

Лада Одинцова

Мать у зеркала

У зеркала остановилась мать:
Лицо без возраста, косящее глазами,
И зеркало в резной старинной раме
Пред ликом матери почло за честь стоять.

Взяла она с трюмо бутон цветка,
И он раскрылся, вспыхнул синей астрой,
Вполоборота стала — и пространства
Прихлынула бессмертная река.

У зеркала остановилась мать;
Запахла осень майскою листвою.
Куда ж берешь ее ты, время злое,
Она всегда вот так должна стоять!

ДП 1978, с.146

Игорь Шкляревский
* * *
На обрыве береза желтела.
Дунул ветер! И вся облетела...
Стая листьев, тоскливо звеня,
пролетая, задела меня.
Закружила... В глазах замелькала.
И на темную воду упала.
Зябкой дрожью покрылась спина.
Я смотрел на пустую березу.
Сразу все потеряла она.
Оглянулся... Приблизилось небо.
Много лет я хожу по лесам,
но чтоб сразу осыпалась крона —
я сегодня увидел впервые.
Стыли в воздухе сучья кривые.
Я пошел к одинокому дыму.
Брат сидел у костра и сушил сапоги.
Ярко, весело — с треском горел можжевельник.
Что сегодня?
Суббота, среда, понедельник?
Смысла не было в этих словах.
Я забыл, сколько дней мы в лесах.

ДП 1978, с. 108

Нина Гаген-Торн (1900–1986)

Последнее стихотворение из книги:

* * *
Ничего я больше не хочу,
Кроме безболезненной кончины.
Чтоб подобно лунному лучу
Смерть погладила мне спину.
И сказала, заглянув в глаза:
«Собирайся в дальнюю дорогу.
Опадают листья, и назад
Прирасти они не могут.
Точно листья опадают дни,
В день вчерашний — нет возврата.
Руку мне спокойно протяни —
Ты в чужих скорбях не виновата.
Так пойдем...» Иду!

Под прямым углом
Мы — только под прямым углом,
Наперекор один другому,
Как будто не привыкли к дому
И в разных плоскостях живем,

Друг друга потеряли в давке
И порознь вышли с двух сторон
И бережно несем, как сон,
Оконное стекло из лавки.

Мы отражаем всё и вся
И понимаем с полуслова,
Но только не один другого,
Жизнь, как стекло, в руках неся.

Пока мы время тратим, споря
На двух враждебных языках,
По стенам катятся впотьмах
Колеса радуг в коридоре.
Арсений Тарковский (1907--1989)

---

Как и многие поэты, он был родом из Украины, и как и многие сверстники, уехал в столицу.
Горожане чтят память земляка. Гимназия, в которой учился Ар. Ал., позднее была преобразована в сш.
На фасаде старинного здания -- памятная доска, и кто-то кладет цветы.
В любую пору года -- цветы: занесенные снегом, с застрявшими листьями осенних каштанов,
пронизанные весенним степным ветром, нагретые летним зноем...

"Ничто не сходит с рук..."

Ничто не сходит с рук:
ни самый малый крюк
с дарованной дороги,
ни бремя пустяков,
ни дружба тех волков,
которые двуноги.

Ничто не сходит с рук:
ни ложный жест, ни звук -
ведь фальшь опасна эхом,
ни жадность до деньги,
ни хитрые шаги,
чреватые успехом.

Ничто не сходит с рук:
ни позабытый друг,
с которым неудобно,
ни кроха-муравей,
подошвою твоей
раздавленный беззлобно.

Таков проклятый круг:
ничто не сходит с рук,
а если даже сходит,
ничто не задарма,
и человек с ума
сам незаметно сходит...
/1972/
Е. Евтушнко

Белла Ахмадулина (1937--2010)

Продолжение следует

Я говорю вам: научитесь ждать!
Еще не все! Всему дано продлиться!
Безмерных продолжений благодать
не зря вам обещает бред провидца:
возобновит движение рука,
затеявшая добрый жест привета,
и мысль, невнятно тлевшая века,
все ж вычислит простую суть предмета,
смех округлит улыбку слабых уст,
отчаянье взлелеет тень надежды,
и бесполезной выгоды искусств
возжаждет одичалый ум невежды...
Лишь истина окажется права,
в сердцах людей взойдет ее свеченье,
и обретут воскресшие слова
поступков драгоценное значенье.

«Если б только люди жили вечно…»

Ю. Бондареву

Если б только
люди жили вечно,
это было бы
бесчеловечно…
Как узнать,
чего ты в жизни стоишь?
Как почуять,
что такое риск?
В море броситься?
Так не утонешь!..
На костер взойти?
Так не сгоришь!..
Поле распахать?
Потом успею…
Порох выдумать?
А для чего?
Наслаждались бы
ленивой спесью
пленники
бессмертья своего.
Ничего они бы
не свершили!
Никогда б
не вылезли
из тьмы.
Может, самый главный
стимул жизни
в горькой истине,
что смертны
мы.

Р. Рождественский (1932--1994). Из книги "Это время"

***
Да, горшки обжигают боги,
А берутся все, – чудаки!
Все берутся, но слишком многие
Обжигаются о горшки.

Обжигаются и ругают
И богов, и весь белый свет:
Мол, не боги горшки обжигают,
Мол, на это запрета нет.

Но работают боги, как боги,
Без бахвальства и суеты,
Их движенья скупы и строги,
И размерены, и просты.

Я еще обжигаться буду,
Я ладони у щек стужу
И без зависти, как на чудо,
На творенья богов гляжу.

Светлана Гершанова

В покинутом доме
(отрывок)

Что-то забыл я в покинутом доме —
Нежность,
печаль,
сновиденья, быть может?
Вот почему я брожу, как в истоме,
И одиночество душу мне гложет.

Что же из бедных пожитков забыли
Упаковать в день отъезда веселый?
В доме среди запустенья и пыли
Воспоминанья жужжат, словно пчелы.

Жалко сокровищ —
слетавших ночами
Тайных созвучий,
раздумий бессонных,
Жалко, что не уложили с вещами
Смех, отдававшийся в стеклах оконных...

Жалко, что в доме осталась, как птица,
Матери ласка,
что в комнатах где-то
Радостный лепет ребенка томится,
Плачет его поцелуй без ответа.

Бусы слезинок —
за малостью малость —
В щель закатились
и, пусть по ошибке,
Светлое пятнышко в доме осталось —
Радужный промельк отцовской улыбки.

Шумные возгласы юности ранней,
Стайка стихов, недовольная мною,
Робость мечтаний и горечь желаний
В доме остались за каждой стеною.

/Реваз Маргиани, пер. Арсений Тарковский/

* * *
Как сорок лет тому назад,
Сердцебиение при звуке
Шагов, и дом с окошком в сад,
Свеча и близорукий взгляд,
Не требующий ни поруки,
Ни клятвы. В городе звонят.
Светает. Дождь идет, и темный,
Намокший дикий виноград
К стене прижался, как бездомный,
Как сорок лет тому назад.
/А. Тарковский/

* * *
В последний месяц осени,
На склоне
Горчайшей жизни,
Исполненный печали,
Я вошел
В безлиственный и безымянный лес.
Он был по край омыт
Молочно-белым
Стеклом тумана.
По седым ветвям
Стекали слезы чистые,
Какими
Одни деревья плачут накануне
Всеобесцвечивающей зимы.
И тут случилось чудо:
На закате
Забрезжила из тучи синева,
И яркий луч пробился, как в июне,
Из дней грядущих в прошлое мое.
И плакали деревья накануне
Благих трудов и праздничных щедрот
Счастливых бурь, клубящихся в лазури,
И повели синицы хоровод,
Как будто руки по клавиатуре
Шли от земли до самых верхних нот.
А. Тарковский

«Так далеко зашли мы в невежестве своем…»

Абу-ль_Аля аль-Маарри (973--1057)

* * *
Так далеко зашли мы в невежестве своем,
Что мним себя царями над птицей и зверьем;

Искали наслаждений в любом углу земли,
Того добились только, что разум растрясли;

Соблазны оседлали и, бросив повода,
То вскачь, то рысью мчимся неведомо куда.

Душа могла бы тело беречь от всех потерь,
Покуда земляная не затворилась дверь.

Учи тому и женщин, чье достоянье — честь,
Но будь поосторожней! Всему границы есть.

Прелюбодейка спрячет под платом уголь глаз,
И верная откроет свое лицо подчас.

Дни следуют за днями, а за бедой — беда.
От зла на белом свете не скрыться никуда.

Гостить у нас не любят ни тишь, ни благодать:
Того, что ненавистно, от нас не отогнать.

Порой благодеянье ущерб наносит нам,—
Тогда врагов разумно предпочитать друзьям.

Приди на помощь брату, когда он одинок.
Душе во благо веет и слабый ветерок.

Перевод: Арсений Тарковский

Мне не надо много денег,
Бог простит мои грехи.
Я весёлый шизофреник,
Сочиняющий стихи…

Николай Глазков

Ненависть к другу

Болен всепрощающим недугом
Человеческий усталый род.
Эта книга — раскаленный уголь,
Каждый обожжется, кто прочтет.

Больше, чем с врагом, бороться с другом
Исторический велит закон.
Тот преступник, кто любви недугом
В наши дни чрезмерно отягчен.

Он идет запутанной дорогой
И от солнца прячется, как вор.
Ведь любовь прощает слишком много:
И отступничество, и позор.

Наша цель пусть будет нам дороже
Матерей, и братьев, и отцов.
Ведь придется выстрелить, быть может,
В самое любимое лицо.

Не легка за правый суд расплата, —
Леденеют сердце и уста.
Нежности могучей и проклятой
Нас обременяет тягота.

Ненависть ясна и откровенна,
Ненависть направлена к врагу,
Но любовь прощает все измены,
Но любовь — мучительный недуг.

Эта книжка — раскаленный уголь
/Видишь грудь отверстую мою?/.
Мы во имя шлем на плаху друга,
Истребляем дом свой и семью.
1927

Анна Баркова(1901--1976)

* * *
Паренек уходил на войну,
Покидая родную страну, —
В это время бои уже шли
3а кордонами русской земли.

Был парнишка счастливым вполне,
Что успеет побыть на войне, —
Так спешил он скорей подрасти,
О геройском мечтая пути.

Но случилось, что юность свою
Он отдал в самом первом бою —
У норвежских причудливых скал
Новгородский парнишка упал.


У России героев не счесть,
Им по праву и слава и честь.
Но сегодня хочу помянуть
Тех, кто кончил безвестным свой путь.
1960
Юлия Друнина (1924--1991)