Проза Арно Шмидта (1914-1979) с первой строки поражает бескомпромиссностью человеческих и писательских установок своего автора и его ни на что не похожим поэтическим талантом, сочетанием логически выверенной структуры повествования и зримой наглядности всегда неожиданных метафор. А также тем, что Шмидт как бы упраздняет барьер между книгой и читателем, заставляя последнего вступать в сложные отношения и с самим текстом, и с его автором: прилагать непомерные усилия для прочтения книги, возмущаться грубостью или прямолинейностью некоторых высказываний, чтобы через несколько страниц заподозрить, что то была лишь очередная провокация... Углубляться в бесконечные игровые лабиринты (книг Шмидта? литературы вообще?) и учиться искать ту интимную, важную лично для него — читателя — правду, которая прячется за этими лабиринтами и блуждающими в них героями-масками.
Шмидт, человек, выросший в мещанской среде и не получивший высшего образования, прошедший через фронт и лагерь для военнопленных, с лихвой испытавший на себе все трудности нищего послевоенного времени, травмированный разделом Германии на западную и восточную зоны, самоучкой приобрел огромные, чуть ли не энциклопедические познания в сфере литературы и культуры, стал одним из лучших немецких прозаиков XX столетия и никогда не подлаживался под вкусы публики, предпочитая зарабатывать на жизнь ежедневным многочасовым переводческим трудом... Он экспериментировал с жанрами, стилистикой, формой, даже орфографией и пунктуацией, каждая его книга была совершенным воплощением того или иного авторского замысла, открытием, скандалом. Сказанное относится и к его первым опубликованным рассказам (сборник «Левиафан», 1949), и к романам «Черные зеркала» (1951), «Из жизни фавна» (1953), «Озерный ландшафт с Покахонтас» (1955), «Каменное сердце» (1956), «Республика ученых» (1957), «Море кризисов — тоже захолустье» (1960), и к таким еще по-настоящему не понятым (даже в самой Германии) поздним «гипертекстам», как «Сон Основы» (1970), «Школа атеистов» (1972), «Вечер с золотой каймой» (1975), «Юлия, или Картины» (незаконченный текст, опубликованный в 1983 г.).
В последнее время произведения Шмидта становятся предметом литературоведческого анализа, публикуются (на немецком языке!) комментарии к его книгам, ведется — параллельно в США и во Франции — кропотливая систематическая работа по переводу его произведений на английский и французский языки. И постепенно становится очевидным, что настоящая, то есть предполагающая диалог на равных, встреча со Шмидтом, экспериментатором и поэтом, который во многом опережал свое время, всем нам — его читателям — еще только предстоит.
