Очень много важного хочется написать про антипиратский закон, вступивший вчера в действие.
Фактологии хватит на увесистый FAQ, и в один пост всего не упихать, не стоит даже пытаться: слишком широкий круг тем затронут этим примечательным законодательством.
Поэтому буду публиковать по частям, а если потом соберётся связный документ — думаю, найдутся желающие его собрать по кусочкам и выложить одним документом.
Лицензия, как и на всё в этом журнале — copyleft, то есть свободное распространение приветствуется.
Сегодня — ответы на вопросы по самому закону и отдельным его положениям.

Вопрос №1: Будет ли этот закон работать на защиту авторских прав?

Ни при каких условиях закон в нынешнем виде не может защитить ничьих прав. Потому что прописанная в нём процедура обеспечительной блокировки через Мосгорсуд ничем принципиально не отличается от принципов ограничения доступа к ресурсам из Федерального списка экстремистских материалов Минюста. Он пополняется с 2002 года, и там к сегодняшнему дню перечислены 1989 наименований, подлежащих блокировке на территории РФ по решениям различных судов. Все интернет-объекты, подлежащие блокировке на основании их включения в Федеральный список, по сей день доступны любому желающему. За исключением только тех объектов, которых изначально не существовало в природе, когда российский суд выносил решение об их блокировке за экстремизм. Как не существовало в природе того ролика, за который райсудья Айзенберг в Комсомольске-на-Амуре распорядилась заблокировать доступ к сервису YouTube.

Понятно, что и ограничить обращение нелегальной музыки и видео в Интернете данный закон не в состоянии. Помните отключение домена torrents.ru? На целую пару часов оно затруднило доступ к его каталогу торрентов. Но даже не на один день.

Вопрос №2: Если это такой бесполезный, нелепый закон, зачем же лоббировали его принятие?

Тут очень важно понимать, как вообще работает система политического лоббирования у тех правообладателей, которые проплатили принятие данного закона.

Мы говорим о картеле информационных посредников (т.н. мэйджоров копирайтной индустрии), у которых прибыли исчисляются сотнями миллиардов долларов в деньгах 2013 года. Этот картель давно уже не знает, куда девать деньги, и содержит на службе во всех странах мира здоровенную свору юристов, пиарщиков, специалистов по government relations, лоббистов и прочих прототипов героя Де Ниро из фильма «Плутовство». В частности, это такие "некоммерческие партнёрства", как RIAA, MPAA и BSA, но ими список далеко не исчерпывается. В эти общаки индустрия сливает членские взносы, которые оттуда расходятся по адвокатским и лоббистским конторам, банковским счетам партий, карманам законодателей и госчиновников. Одна из важнейших задач некоммерческих партнёрств — лоббировать принятие "антипиратского" законодательства в США, Евросоюзе и странах Третьего мира.

Людям, которые писали, подсовывали Путину, впаривали депутатам Госдумы законопроект 187-ФЗ, совершенно наплевать, будет ли он работать, и удастся ли с его помощью правообладателям заработать хоть один дополнительный рубль. Потому что платят им не за это. Им платят за то, чтобы закон был написан, пролоббирован и принят. А будет ли от этого какой-нибудь полезный эффект для клиента — вообще не их проблема и забота. У них совершенно другие KPI.

Само по себе принятие закона для его авторов и лоббистов — самоцель, финишная ленточка, время откупоривать шампанское и разбирать конверты за успешный кампейн. Правила игры известны всем, и не менялись лет тридцать. Приняли этот закон, начинаем выдумывать следующий. А не закон — так судебный иск, проект ведомственного распоряжения или омоновский рейд. Работа найдётся всегда, покуда у заказчика есть сверхприбыли, и он привык от них отстёгивать на лоббизм.

Под заказчиком я тут имею в виду, разумеется, не тех печальных клоунов из российского кинобизнеса, которые потешно фронтируют законопроект на телеэкранах и встречах с Путиным (но с текстом почему-то не знакомы), а Motion Picture Association of America, на деньги которой в странах Третьего Мира принимаются немыслимые для США драконовские законы о защите киноприбылей от коварства туземцев.

Вопрос №3: если закон не будет работать, что в нём плохого?

Плохо в этом законе практически всё, от начала и до конца.

Во-первых, существуют некоторые цивилизованные процедуры разработки законодательства. Они требуют представления законопроекта на обсуждение и законодателей, и общественности, с обязательным участием экспертов той отрасли, которую закон затрагивает. Принятие сразу в третьем чтении законопроекта, который до этого никто не читал ни из представителей профессионального сообщества, ни даже в Госдуме и в Совете Федерации, — это вообще по ту сторону добра и зла. Даже малофеевский 139-ФЗ пару недель обсуждался по существу до принятия. После той процедуры, по которой у нас принимался "антипиратский закон", логичный следующий шаг — вступление законов в силу вообще без рассмотрения, голосования и публикации. Просто по факту объявления по Первому каналу: с завтрашнего дня гражданам запрещается загружать из Интернета любые файлы без письменного согласия правообладателя, спасибо за внимание.

Во-вторых, существует российский ИТ-рынок. Он, по сути дела, является единственной несырьевой отраслью российской экономики, развивавшейся в последние 20 лет на достойном мировом уровне. Единственной отраслью, в которой российские продукты и сервисы могут сегодня на равных конкурировать с зарубежными аналогами. Кто в танке, приглашается взглянуть на историю лётных испытаний Суперджета, на успехи российского автопрома и дюжину последних попыток вывода спутников на орбиту. Это всё достижения нашего вороватого государства — тех отраслей, которые оно плотно контролировало и обильно накачивало бюджетными деньгами. В Интернете того же периода не было никакого госконтроля, никакого госфинансирования и никаких мух, которые на него обычно слетаются, и лишь поэтому российские площадки могут сегодня на равных конкурировать за пользователя с Гуглом и Фейсбуком (что оказалось не по плечу интернет-компаниям даже таких технологически продвинутых стран, как Великобритания и Германия, Франция и Швейцария — они колонизированы калифорнийскими сервисами чуть более, чем полностью).

Естественно, в отличие от автопрома и кинобизнеса, российский Интернет за эти 19 лет ни копейки не попросил и не получил от государства. То есть деньги он привлекал от частных и институциональных инвесторов, в России и за рубежом. А кадры в нём работают такие, которыми живо интересуются рекрутеры ведущих зарубежных IT-компаний. 187-ФЗ всем этим инвесторам и всем этим кадрам даёт понять: вот оно, государство, оно пришло устанавливать тут свои правила, и ему вообще не интересно ничьё мнение на этом рынке. Если по анонимному доносу, поданному онлайн на сайте Мосгорсуда, окажется без рассмотрения заблокирован на 15 суток любой российский или зарубежный ресурс с десятками миллионов пользователей — для власти невелика потеря, и она не готова вообще почесаться, чтобы минимизировать подобный риск. Думайте сами, решайте сами, какие у подобного рынка долгосрочные перспективы, насколько защищены ваши инвестиции и ваши рабочие места, стоит ли вообще в такой юрисдикции тратить время единственной жизни на попытки что-то осмысленное создать и построить. Или лучше всё-таки тратить свои силы и вкладывать деньги в тех юрисдикциях, где подобный бред невозможен в принципе.

С этого момента совершенно уже неважно становится, заблокируют ли завтра Яндекс по доносу гражданина Масягутова Р.М., чьи права нарушены ссылкой на «Масяню» в результатах поиска, или всё-таки специалисты компании по GR как-то закулисно отобьются от подобного наезда. Важно другое: законодатели обеих палат и гарант Конституции, отдающий им команды, демонстрируют полную готовность к разгрому отрасли без оглядки на последствия. Помнится, был в России такой неглупый мужик, который дожил до сорока лет, но продолжал верить, что власть никогда не пойдёт на уничтожение ЮКОСа, потому что эта компания даёт работу 140 тысячам человек и является системообразущим налогоплательщиком в 33 субъектах федерации. С тех пор и у него, и у нас было 10 лет, чтобы по достоинству оценить и разрушительный потенциал власти, и степень её заботы о соблюдении единых правил игры на рынке. С принятием 187-ФЗ такой же в точности сигнал целевым образом послан российскому Интернету, его строителям и его инвесторам, местным и зарубежным. Любой сайт можно закрыть в любой день без судебного иска и без рассмотрения по существу. Просто по онлайновому заявлению, к которому приложено несколько аттачментов из программы Adobe Photoshop, предположительно доказывающих, что заявитель — не собака, и все исключительные права на «Крёстного отца» он действительно приобрёл в 1992 году у ООО «Копираст и сыновья» на Черкизовском рынке. Если через 15 дней за доносом из Фотошопа не последует никакого судебного иска, сайт разблокируют без извинений и выплаты компенсаций — до следующего доноса. Никакой ответственности доносителя за ущерб, причинённый интернет-компании его действиями, закон не предусматривает вообще. В статье 9 сказано, что владельцы пострадавшего сайта "имеют право жаловаться", но это всего лишь косноязычный пересказ некоей нормы, доходчиво изложенной более 20 лет назад в п. 1 ст. 46 действующей Конституции РФ. Никакой конкретной процедуры оценки и компенсации ущерба в связи с беспрецедентной практикой досудебно-внесудебно-бессудной блокировки сайта по онлайновому доносу в Фотошопе закон не предусматривает.

Тут надо заметить, что даже сенатор Гаттаров, которому выпала незавидная роль защитника закона на пресс-конференции в РИА «Новости» 31 июля, прямым текстом заявил журналистам, что отсутствие ответственности за заведомо ложный онлайновый донос в этом законе — ситуация неприемлемая. И пообещал, что при доработке закона в светлом будущем её исправят. Но такое обещание делалось и соавторами закона 139-ФЗ весной 2012 года: что мы, мол, посмотрим, какие там косяки всплывут с 1 ноября, и оперативно их исправим в осеннюю сессию. В результате ни в осеннюю сессию 2012, ни в весеннюю 2013, Дура к этому вопросу не возвращалась, хотя косяки в том законе известны были уже на момент его принятия полтора года назад: в случае применения IP-блокировки по адресу хостера под раздачу неминуемо попадают другие сайты на том же хостинге — а в случае такого хостера, как Яндекс или Гугл, может нечаянно наступить блокировка почтового или файлового сервиса для десятков миллионов его постоянных пользователей, которые о пропаганде самоубийств не задумывались до самого дня блокировки их почты. То есть до 1 ноября 2012 года речь идёт о том, что такая блокировка теоретически может наступить, а после 1 ноября появились уже реальные примеры из практики, когда именно это и случалось. Но 139-ФЗ никто не собирался править, а теперь у нас есть ещё и 187-ФЗ, где блокировка по IP снова предлагается в качестве минимальной обеспечительной меры, со всеми вытекающими отсюда разрушительными последствиями для неопределённого круга посторонних ресурсов и неограниченного числа их пользователей.

Вопрос №4. Вот тут депутат Роберт Шлегель внёс пакет поправок в 187-ФЗ...

Ценю и одобряю желание Роберта запомниться нам чем-то большим, чем торопливое нажимание на кнопку «ЗА» по свистку вышестоящих товарищей. Но до сегодняшнего дня его выступления по существу говнозаконов, которые ему по-человечески не нравились, звучали всегда одинаково: у меня есть моё собственное мнение, но я с ним не согласен, и проголосую, как партия прикажет. Все поправки, которые Роберт сегодня внёс, при утверждении 187-ФЗ в Думе уже были отвергнуты без рассмотрения по существу — причём он же сам и голосовал за их игнорирование. Если вдруг случится маленькое чудо, и с подачи Шлегеля те же самые поправки окажутся вновь поставлены на голосование и поддержаны теми же депутанами, которые ровно месяц назад не желали их даже выслушать, то Роберта можно будет поздравить с большим персональным успехом. Но покуда этого не случилось, инициатива Шлегеля — лишь проходной эпизод в бесконечном ряду обещаний совестливых думцев подтереть за собой там, где они нагадили. До сих пор ни одно из таких обещаний исполнено не было.

Давно и не нами замечено, что последним прибежищем негодяев является патриотизм.
Когда некую экономическую норму невозможно обосновать аргументами, апеллирующими к здравому смыслу, на свет Божий появляются доводы типа "за державу обидно". Потому что когда обидно, то и думать не надо. Надо кому-нибудь въебать, и этим утешиться.

Лоббисты от копирастии усвоили это правило на ура. Поэтому к Путину в Сочи подкатывали не американские менеджеры Sony Pictures, Warner Brothers, Universal, XX Century Fox и MPAA, а представители отечественного кинобизнеса, нанятые для фронтирования чужих интересов. И они рассказывали, как Интернет убил в России кинорынок, на примере фильма «Легенда №17». Путин растрогался, и велел депутанам срочно принять тот закон, который им подсунут на утверждение лоббисты MPAA. Теперь давайте разберёмся, о чём Путину забыли рассказать.

Вопрос №5: чьи прибыли защищает антипиратский закон?

Довольно очевидно, что от торрентов и скачивания страдают не все кинокартины, которые сняты, а только такие, в бюджете которых заложены миллионы, десятки, сотни миллионов долларов на маркетинг. Потому что картину, у которой такого маркетингового бюджета нет, никто банально не увидит. Кинотеатры просто не возьмут её в прокат. Единственный шанс такой картины оказаться на слуху, претендовать на выручку от телеканалов и DVD — как раз те самые торренты и стриминговые порталы, где её можно посмотреть бесплатно. Фильм «Борис Годунов» Владимира Мирзоева собирались прокатывать в России тремя экранами. Но так и не собрались. Зато сотни тысяч россиян посмотрели его в торрентах, и это стало убедительным аргументом для закупки фильма Первым каналом.

Давайте посмотрим, какие фильмы в постсоветской России собрали кассу больше 5 миллионов долларов. Это «Аватар», «Шрэк», «Мадагаскар», «Трансформеры», «Ледниковый период», «Кот в сапогах», «Железный человек», «Сумерки», «Гарри Поттер». Действительно, среди них затесался один как бы российский фильм, «Ирония судьбы. Продолжение», но, по необъяснимой иронии судьбы, его прокатчиком, то есть получателем всех легальных российских сборов, является компания «Двадцатый век Фокс СНГ»,туземный филиал калифорнийского холдинга Руперта Мэрдока. По странной случайности, он же работодатель депутаны Сергея Железняка до перехода в Госдуму. Когда Железняка спрашивают, откуда у него миллионы долларов на отправку дочерей в Швейцарию, он предъявляет справку от Мэрдока. С учётом этого обстоятельства роль Железняка в редактировании антипиратского закона к третьему чтению трудно переоценить.

По тем данным, которые российские лоббисты американской MPAA представили Путину в Сочи, на долю отечественных картин приходится сегодня 13% отечественной кассы. То есть из каждого доллара, который антипиратский закон призван теоретически защитить, 87 центов уедут в США автоматом. Но тонкость заключается в том, что и оставшиеся 13 центов уедут в точности туда же. Даже если фильм снят физически в РФ, как та самая «Ирония судьбы», бенефициаром от проката остаётся Голливуд. Все разговоры о поддержке российского производителя — чистейшее наебалово. Которое может выглядеть убедительным только для краба, забаненного на Гугле. На самом деле, в России не существует ни одной продюсерской компании, которая бы могла реально обосновать ущерб от распространения её продукции в торрентах. Все такие компании расположены в штате Калифорния и входят в Motion Pictures Association of America. И все люди, защищающие бизнес этих компаний в России, получают оттуда лоббистские бюджеты для Третьего мира. То есть являются теми самыми иностранными агентами, против которых недавно принят драконовский закон. От компаний, расположенных в США, копирасты получают в разы и на порядки больше денег, чем «Мемориал» или «Голос». На эти деньги они ебут мозг Путина в Сочи. Судя по результатам, ебут довольно успешно. Но нам, не забаненным на Гугле, трудно понять логику принимаемых в итоге решений. Зато мы можем понять ход мыслей условного "патриота", которому забыли рассказать, чью сверхприбыль он защищает на самом деле

На встрече копирастов с Путиным в Сочи главным аргументом в пользу принятия антипиратского закона являлись убытки создателей фильма «Легенда №17».

Это очень хороший фильм, поэтому он, разумеется, имел огромный успех в российских кинотеатрах. А Путина банально наебали. Человек, не способный проверить информацию в Гугле, обречён верить жуликам на слово. А жуликам только того и нужно.

Давайте предметно разберём кейс «Как обманули Путина» c цифрами в руках.

Вопрос №6: какие убытки понесли создатели фильма «Легенда №17»?

Поскольку нас не забанили на Гугле, мы можем туда ввести запрос «легенда 17 кассовые сборы».

И по первой же ссылке выяснить, что выручка от одной только продажи билетов в одной стране РФ составила к этой минуте 922 494 655 рублей. При том, что бюджет фильма, включая маркетинговые расходы — 10 миллионов евро. То есть на одной продаже билетов в России прибыль создателей фильма составила 122%. Эта цифра не учитывает ни продаж на DVD/Blu-ray, ни покупки фильма для демонстрации по ТВ, ни доходов от проката за пределами России (в одной Украине 149,6 тысяч зрителей заплатили за билеты).

Тот самый фильм, который Путину представили как страшно убыточный, на самом деле принёс своим создателям прибыль, сравнимую с показателями героиновых наркокартелей.

При этом 10 миллионов евро, которые создатели фильма якобы на него затратили, на самом деле являются деньгами российского государственного бюджета. То есть 122% прибыли — полностью виртуальная цифра. На самом деле, бенефициары вложили ноль, а вынули и прикарманили 29,5 миллионов долларов с одной только российской кассы. На ноль, как известно, делить нельзя. Так что норму прибыльности российского кинематографа не измерить в процентах.

А теперь давайте вспомним «налог Никиты Михалкова», который целевым образом направлен как бы на поддержку российского кинобизнеса. В 2010 году у нас на эти цели украли всего 38 миллионов рублей, зато в 2011 — уже 683 миллиона, а в 2012 году — около одного милларда. Итого, по одной только этой статье на поддержку отечественного кинобизнеса к данной минуте собрано 1,72 млрд рублей (52 миллиона долларов по сегодняшнему курсу). Это деньги даже не бюджета, а сразу уже отрасли. Чтобы получить их на съёмку фильма, продюсеру «Легенды №17» Никите Михалкову не нужно было никуда ходить, потому что они ему давно уже перечислены по распоряжению Путина. Но он не поленился и сходил. В результате «Легенда №17» снята на бюджетные деньги, а не на дольку из тех самых 52 миллионов. И принесла картина 29,5 миллионов долларов в российском прокате. Довольно легко посчитать, что одного михалковского налога хватило бы российскому кинобизнесу, чтобы в нынешнем году снять ещё четыре таких же (по стоимости) картины, как «Легенда №17», и с каждой из них выручить по 30 миллионов долларов только в российском прокате, закончив год в полумиллиардном коммерческом профите.

И всё это на фоне торрентов, стримингов, домашних сетей и прочего «убийственного для отрасли» файлообмена. Безо всяких антипиратских законов. Строго в той реальности, которая сложилась к 1 августа 2013 года.

Причём, смешно сказать, в кинотеатры ходят не те сельские жители, которым торренты недоступны. Туда ходят горожане, абоненты того самого broadband, который лоббисты MPAA пытаются выдать за убийцу кинокассы. Потому что в деревне мультиплексов как раз нет, они есть в городах. 4,2 миллиона россиян, каждый из которых платил от 300 рублей за билет на «Легенду №17», могли бы посмотреть этот фильм бесплатно (что лоббисты MPAA и продемонстрировали Путину). Но почему-то мы выбрали большой экран. Как выбрали его и 149,6 тысяч украинцев, хотя никто из них не забанен на RuTracker и ex.ua.

В реальности всё очень просто. Если фильм говно, то никто не готов его смотреть ни в кинозале, ни в торрентах. «Утомлённые солнцем-2» никто не готов смотреть даже бесплатно. Его провал в торрентах — повторение провала в кинотеатрах (хотя ресурса Никиты Сергеевича хватило на то, чтобы rutracker.org удалял все версии картины, включая экранную тряпку, на период широкого проката). А если фильм хороший, то миллионы зрителей пойдут его смотреть на большом экране, и торренты им могут только помочь определиться с выбором, когда в любом мультиплексе параллельно демонстрируется 5-8 картин, российских и зарубежных.

Доля кинопродукции, для которой губительны торренты, по самой радикальной оценке не превышает 5% от общего объёма. Это блокбастеры, чей маркетинговый бюджет исчисляется десятками миллионов долларов. Чтобы отбить эти затраты, нужно загнать всех потенциальных зрителей в кинотеатр. Для остальных 95% кинорынка файлообмен — бесплатная замена маркетинговому бюджету, которого у них нет. Чтобы фильм захотели смотреть, он должен быть обсуждаем. А кто будет обсуждать фильм, три копии которого прокатали в Южном Бутово за одну неделю?! Помните скандал с «Железной леди»? Даже самые уважаемые в нашей стране кинокритики, увы, рецензируют только то, что они могут скачать в торрентах. Если не смогут скачать, то и рецензировать нечего будет.

Лоббистам антипиратского закона это всё пофиг, потому что они не живут в России и не ходят здесь в кино. Их дело — пропихнуть закон, и с этим они справились. Но нам, живущим в России и ходящим здесь в кино, должно быть понятно, насколько далеки от реальности их аргументы.

Российский кинопроцесс, сколько б ни врали Путину про его уникальность, является частью мирового. И закономерности тут действуют те же самые, что и в любой другой стране. Единственным принципиальным отличием России от Штатов является то, что основная масса кинофильмов у нас снимается не на деньги тех, кто именует себя бизнесменами в сфере кино, а на халявные средства того или иного рода. Кто ближе к кормушке, берёт эти деньги у государства. Кто дальше — у меценатов (фамилии в таком случае присутствуют в титрах). В Америке это не так: там кинопроцесс является окупаемым бизнесом, и из бюджета денег не получает. Заметим, что его окупаемости никак не мешают ни торренты, ни отсутствие в США аналогов 187-ФЗ, позволяющих заблокировать YouTube по анонимному доносу с фотошопными пруфами. Но США — это не весь мир. В какой-нибудь Европе господдержка местного кинематографа — вещь вполне реальная. А в странах, где рынок карликовый, и государство прижимистое (как в Израиле, например), деньги берут у иностранных фондов поддержки кино. В России и Украине эта практика режиссёрам артхауса тоже известна. Так что и тут никакой уникальности у нашего кинорынка нет.

Но поскольку мантру «торренты убили кинобизнес» в Россию привезли лоббисты и пиарщики на зарплате от Motion Pictures Association of America, полезно разобраться, как обстоит дело там, откуда к нам спустили законопроект 187-ФЗ.

Вопрос №7: с какими угрозами воюют правообладатели в США?

В 1984 году копирасты дошли до Верховного суда США с требованием запретить во всём мире выпуск видеомагнитофонов с красной кнопкой Record, позволяющей владельцу записать на кассету фильм, который он смотрит по телевизору. В точности как и на встрече с Путиным в Сочи, лоббисты индустрии утверждали, что техническая возможность записи видео «убьёт» кинорынок. Опыт последующих лет доказал, что они нагло лгалидобросовестно заблуждались, никакого ущерба для кинобизнеса появление VCR не нанесло. К счастью для американцев и для всего остального мира, суд там независимый, и Рейган по просьбе бывших коллег из Голливуда не звонил председателю ВС с руководящими указаниями насчёт вердикта. Поэтому ВС США выкинул иск против видеорекордеров в мусорную корзину. Устройства появились на рынке, и благополучно там просуществовали 10 лет, покуда CD/DVD их не вытеснили. Понятно, что на продавливание глобального запрета на видеорекордеры отрасль, вопящая о своей нищете, затратила сотни миллионов долларов в виде расходов на лоббизм, адвокатов и пиар. Так же понятно, что если б дело происходило не в 1984 году, а в 2013, то в России, Нигерии и Папуа Новой Гвинее не покативший в Америке запрет был бы успешно пролоббирован теми же перцами, которые за зарплату от MPAA впаривали Путину 187-ФЗ, и принят на ура.

15 лет спустя копирасты Америки потребовали от судов США запретить MP3-плееры. Аргумент был тот же самый: возможность прослушивания музыки в формате аудиофайлов «убьёт» всю музыкальную индустрию. Никто больше не станет писать песни, записывать диски, играть концерты. Но Билл Клинтон, при всей своей любви к саксофону, председателю ВС США звонить не стал. И Верховный суд опять выкинул иск в корзину. В результате появилась легальная отрасль цифровой музыки, на которой сегодня во всём мире зарабатываются миллиарды долларов при нулевых затратах на физический тираж. Чисто для справки, в одном только онлайновом магазине iTunes Store зарегистрировано 575 миллионов пользователей со всего мира, платящих за легальную цифровую музыку с кредитных карт и прослушивающих эту музыку на 315 миллионах мобильных MP3-плееров. Первый миллиард музыкальных треков iTunes продал за три года, а сегодня темпы продаж составляют миллиард песен в месяц. Но при этом не поленимся повторить: если б дело происходило не в 1999 году, а в 2013, то в России, Нигерии и Папуа Новой Гвинее не покативший в Америке запрет на MP3-плееры был бы успешно пролоббирован теми же перцами, которые за зарплату от MPAA впаривали Путину 187-ФЗ, и принят на ура. Другое дело, что не нашлось бы дураков его исполнять. MP3-плееры точно так же ввозились бы в РФ серым способом, как они и ввозились без запрета, в связи с отсутствием в стране Apple Store. Но ведь и в отношении 187-ФЗ тоже не слишком видно тех дураков, которым хотелось бы его исполнять. Закон, который не удалось в своё время пролоббировать в США, в путинской Папуа Новой Гвинее принят на ура, отчёты лоббистов подшиты к делу, гонорары уплачены, шампанское выпито. Живём дальше, не обращая внимания.

Вопрос №8: сколько денег правообладатели в США потеряли из-за Интернета?

Есть такой важный справочный сайт, на котором В.В. Путин тоже забанен, называется iMDB. Спросим там, какие были самые кассовые фильмы всех времён и народов, и в какую эпоху они сняты? Ответ нам предложат в виде удобного списка, отсортированного по размерам выручки только от продажи билетов. Давайте сначала поищем фильмы, снятые до появления Интернета и пиратства, в первой десятке. Мы их там не найдём. Потом поищем во второй десятке, и тоже не найдём. Потом в третьей десятке, но там их тоже нет. Может, в четвёртой? Да вот хуюшки. Самый кассовый фильм, снятый до появления компьютерного пиратства, Интернета и торрентов, занимает в этом списке почётное 41-е место. Это «Инопланетянин» Стивена Спилберга, вышедший в 1982 году и собравший по миру 792,9 млн долларов США. Все остальные фильмы, входящие в глобальный топ по кассовым сборам, сняты как раз при разгуле Интернета, пиратства и торрентов, между 1993 и 2013 годами. То есть вообще никогда в истории мирового кинобизнеса объекты авторского права не приносили своим владельцам таких денег, сколько они на них зарабатывают сегодня.

Тут, конечно, копирасты нам завизжат про инфляцию, учёт которой будто бы перевернёт весь этот рейтинг. Хотя что тут можно перевернуть, когда какие-нибудь сраные «Мстители» по одноимённому комиксу принесли прокатчику 1,5 миллиарда долларов кинокассы при затратах в 220 миллионов — явно люди, нанявшие клоунов для разводки Путина, не умирают с голода и не разорены торрентами до нитки. Но так уж и быть, расчехлим калькулятор инфляции доллара за 100 лет существования кинобизнеса. И не будем применять его к кассовым сборам. Потому что касса, как я уже демонстрировал в примере с «Легендой №17» и «Утомлёнными солнцем-2», является в России функцией качества фильма. Говно провалится в торрентах точно так же, как оно провалилось в прокате. А хороший фильм соберёт в российских кинозалах миллионы пользователей торрентов, потому что на хорошее кино мы привыкли ходить в кинотеатр.

Давайте с помощью калькулятора инфляции ответим на интересный вопрос: что же это за расходы такие у нынешнего кинобизнеса, которые он нынче не в состоянии покрывать, и как обстояло дело с бюджетами на производство кино в те дни, когда снимались шедевры всех времён и народов.

Рейтинг того же iMDB подсказывает, что смотреть стоит на «Касабланку» и «Гражданина Кейна». Бюджет «Касабланки» составил $1.039.000. Бюджет «Гражданина Кейна» — $686.033. Учтём годы, зарядим калькулятор и получим бюджет «Касабланки» в размере $14.884.089, а бюджет «Кейна» в размере $10.897.377 сегодняшними деньгами. Интересно, правда? Разные страны, разные тысячелетия, а снять гениальное кино как стоило от 10 до 15 миллионов долларов, так и сегодня стоит: и «Легенда №17», и горячо мною любимый «Миллионер из трущоб» сняты ровно за столько же денег, что и «Касабланка» c «Кейном». При этом «Миллионер» собрал по миру кассу в 378 миллионов долларов, потому что имел несчастье выйти в эпоху торрентов, Интернета и пиратства, убивающего кинематограф. Создателям «Касабланки» и «Гражданина Кейна» так не повезло, они собрали в американском прокате меньше, чем «Легенда №17» в российском. Но в 10 раз больше, чем вложили в производство картины.

Теперь давайте посмотрим не на сходства между 1940-ми и 2010-ми годами, а на принципиальное различие. То самое, которое 187-ФЗ призван покрыть.

Маркетинговый бюджет Руперта Мэрдока на фильм «Аватар» оценивается в 150 миллионов долларов США.
Этих денег хватило бы, чтобы снять «Касабланку», «Гражданина Кейна», «Легенду №17», «Миллионера из трущоб», три части «Крёстного отца», и ещё бы осталось с лихвой на первых «Утомлённых солнцем» и бессмертных «Унесённых ветром».

Эти 150 миллионов — не гонорары кинозвёзд, не стоимость декораций, не расходы Кэмерона на придумывание языка нави. Это только маркетинг, тупой инструмент для промывки наших с вами мозгов, для впаривания зрителю абсолютно любого говна по цене конфетки. Один-единственный «Аватар» потратил на это больше денег, чем вся мировая индустрия кино за предыдущие сто лет на создание главных своих шедевров, перечисленных и не перечисленных выше.

Если убрать из киноиндустрии все эти расходы за ненадобностью, то шедевры никуда не денутся. Включая, смешно сказать, кэмероновские «Аватар» c «Титаником». Просядет только такое говно, как «Мстители» и «Сумерки», составляющее значительную часть топа по мировой кассе — фильмы-однодневки, собирающие свои миллиарды исключительно благодаря рекламной промывке мозгов. Говнофильмы, которые никто не вспомнит назавтра после сеанса. Зато можно потратить 100 миллионов на их маркетинг, и на выходе получить миллиард.

В этом и состоит основной бизнес Руперта Мёрдока, от которого депутана по фамилии Железняк получила все свои легально задекларированные доходы в этой жизни. Мёрдок не режиссёр, не сценарист, не актёр, он в жизни своей не создал ни единого шедевра и, учитывая преклонный возраст, вряд ли создаст. Зато он умеет вкачать 150 миллионов долларов в промо одной кинокартины, и нанять в Папуа Новой Гвинее всяких железняков для лоббирования своих бизнес-интересов. С чем могу его только поздравить. Потому что в Интернете, где Железняк не помощник, где свободные люди голосуют рублём за то, что им нравится, сэр Руперт обосрался очень жидко и многократно. Портал MySpace, когда-то превосходивший по посещаемости Фейсбук, после покупки Мёрдоком закрыт, доменное имя продано по остаточной стоимости. Газета the Daily на iPad перестала выходить в декабре 2012 года. Газета The Times, которую Мёрдок закрыл для бесплатных читателей, просрала британский рынок всем конкурентам. Зато у него есть в кармане Железняк. Который готов суетиться и лоббировать нежизнеспособные бизнес-модели на рынке авторских прав до потери пульса. К сожалению, его суета никому не видна и не интересна за пределами родной Папуа Новой Гвинеи. Даже если он пролоббирует смертную казнь для папуаса, скачавшего «Аватар».

Но увы, ни Мёрдоку, ни его карманным железнякам не отменить законов свободного глобального рынка. Где хорошее кино смотрят вообще без рекламы, а говно проваливается, сколько в него ни вбухай. Где разницу в цифрах проката между «Утомлёнными солнцем-2» и «Легендой №17» видно невооружённым глазом. Где 187-ФЗ не годится даже на подтирку, потому что у современного человека нет принтера, чтобы конвертировать творчество железняков в туалетную бумагу. Зато у него есть клиент для торрентов, чтобы посмотреть Citizen Kane, «Касабланку» и все три части «Крёстного отца» в удобном нам разрешении.

Вопрос №9: всегда ли США боролись за соблюдение авторских прав в Папуа Новой Гвинее?

До середины XX века США были крупным импортёром интеллектуальной собственности. Поэтому идея защищать права её создателей никому в Америке в голову не приходила. Скажем, все произведения профессора Дж. Р.Р. Толкиена при его жизни и после смерти издавались в США сугубо пиратским способом. Уважать заморский копирайт американские бизнесмены, конгрессмены и судьи дружно отказывались.

Потом США насосали интеллектуальной продукции за рубежом, и вышли в крупнейшие экспортёры. Ровно с этой минуты и началась борьба за охрану авторских прав, включая вербовку всяких папуасских блядей по фамилии Железняк для лоббирования американских интересов в странах Третьего мира.

С точки зрения интересов США, это совершенно логично. С точки зрения интересов граждан России, логично этих блядей, небесплатно обслуживающих заокеанских хозяев, развешать на фонарных столбах. И отложить непримиримую борьбу за авторское право до того дня, когда Россия из крупнейшего импортёра соответствующих товаров превратится в экспортёра. Сегодня чем меньше мы отстёгиваем денег американским копирастам, тем больше КПД импорта знаний и культурных ценностей.

Такие, брат, дела.