Maxima Library

За год до 100-летия со дня смерти А. С. Пушкина Московский камерный театр готовился к постановке музыкального спектакля по роману в стихах "Евгений Онегин". Сценическую адаптацию романа режиссер Александр Яковлевич Таиров доверил выдающемуся писателю своего времени Сигизмунду Доминиковичу Кржижановскому. Музыку к пьесе писал композитор Сергей Прокофьев. По ряду причин, идеологических и творческих, работа над постановкой была прервана.
Из воспоминаний жены писателя Анны Бовшек: "В тридцать седьмом году исполнилось сто лет со дня смерти Пушкина. К юбилейной дате готовилась вся страна, готовились и театры. Таиров решился на довольно отважный шаг: поставить роман «Евгений Онегин». Татьяна была давнишней мечтой Коонен, а Чаплыгин, вероятно, мог бы быть неплохим Онегиным. Инсценировку поручили Кржижановскому. Задача была очень трудной и ответственной. Гениальная опера Чайковского, слишком хорошо знакомая зрителям, не сходившая в течение полустолетия со сцены, навязывала и свое развитие сюжета, и свое освещение всех персонажей. Надо было найти что-то новое, свежее, незнакомое, чтобы пьеса была не простым повторением уже пройденного этапа, а раскрытием каких- то упущенных или недоработанных Чайковским возможностей. Все это надо было выполнить, оставаясь в то же время верным замыслу Пушкина и стихотворному тексту романа. Трудность задачи только радовала Кржижановского. Он бесконечно любил Пушкина, радовался возможности соприкоснуться с благородством высокого строя его мыслей и чувств, упиться гармонией его стиха. Маленький томик «Евгения Онегина» стал его постоянным спутником. Когда инсценировка была готова и впервые прочитана, Таиров и Коонен считали задачу наполовину выполненной. Коонен уходила, прижимая к гру ди рукопись и повторяя: «Пьеса есть, пьеса есть». Сигизмунд Доминикович начинал пьесу небольшим прологом: лавка Смирдина, Пушкин с группой современников-писателей. Идет отрывок из «Разговора писателя с книгопродавцем». Следующая сцена: скромное запущенное сельское кладбище; Ленский, склонившийся над могилой Дмитрия Ларина, читает надгробную надпись и т. д. В компоновке сцен выявилось много нового, неожиданно интересного. Письмо Татьяны читает получивший его Онегин. Интересно намечалась сцена «Онегин и Пушкин у парапета набережной Невы». В пьесе подчеркивалась сатирическая сторона романа; любопытны были гости на именинах у Татьяны, архивные юноши. Одновременно с процессом создания пьесы шли работы по оформлению спектакля. Декорации были поручены Александру Александровичу Осмеркину, яркому, жизнерадостному художнику, влюбленному в Пушкина и прожившему два лета в Михайловском. Уже были выполнены эскизы костюмов и чудесные макеты декораций. Написать музыку уговорили С. С. Прокофьева. Это было довольно трудно. С. С. решительно отказывался работать над «Евгением Онегиным» после Чайковского. На чтение пьесы он пришел мрачный, недовольный, сел в кресло в дальнем углу огромного таировского кабинета, первые сцены слушал, глядя себе под ноги. Потом незаметно для себя стал двигаться вместе с креслом по диагонали прямо на Кржижановского. По окончании чтения включился в разговор, спор — и окончил тем, что дал согласие на музыкальное сопровождение, уже увлеченный какими-то одному ему известными творческими воз можностями. Написанные им музыкальные фрагменты были ярки, оригинальны, особенно интересны контрасты музыки провинциального оркестра на именинах Татьяны и холодной, чинной — на петербургском рауте. Беспокоясь за судьбу постановки и желая обеспечить ей наилучшие условия, Таиров решил провести еще одно чтение — с пушкинистами. Присутствовали Вересаев, Цявловский, Бонди. Мнения разделялись в частностях, но серьезность и ответственность работы признавалась всеми. Вересаева пугали новшества, Бонди их охотно принимал. Некоторые из замечаний пушкинистов все же пришлось учесть. Упрямый в вопросах переделки, Кржижановский уступил на этот раз просьбам Таирова и написал второй вариант. Гораздо хуже дело обстояло с реперткомом. По настоянию его пришлось делать третий и четвертый варианты. Они уже не радовали С. Д. Пьеса от раза к разу становилась все хуже, приближаясь к стандартным инсценировкам."

В 1973 году была опубликована музыкально-драматическая композиция "Евгений Онегин" С. С. Прокофьева, где текст и замысел сценической проэкции был значительно искажен позднейшей редактурой.

Изначальный текст пьесы в свободном доступе , впервые опубликованный в американском издании "PushkIn revIew (Пушкинский вестник)" в выпуске 13/16 за 2013-2014 годы, взят с сайта https://www.academia.edu . Машинописные листы были обнаружены в РГАЛИ в 2007 году исследователем творчества композитора Сергея Прокофьева Саймоном Моррисоном. В 2012 году пьесу перевели на английский язык и поставили на сцене Принстонского университета.

Кржижановский С. Д. К81 Книжная душа: Стихи разных лет. – М.: Водолей Publishers, 2007. – 88 с. (Малый Серебряный век). ISBN 5–902312–95–7

Из всех литературных открытий постсоветской эпохи явление из полного небытия прозаика мирового уровня, новеллиста, сопоставимого по значению с Борхесом и Кафкой, С. Д. Кржижановского (1886–1950) было самым ошеломительным.

Поэтическое наследие писателя, к сожалению, не вошло в его собрание сочинений. Книгу составили стихи, которые Кржижановский еще в 1910'е годы печатал в киевских газетах и потом всю жизнь изредка записывал на полях прозы, а также поэтические переводы из Юлиана Тувима.

ЗК. Русская антиутопия: Антология / Сост. В. Перельмутер. — М.: Б.С.Г.-Пресс, 2014. — xvi + 636 с. ISBN 978-5-93381-321-7

В антологию вошли произведения 1910—1920-х годов, являющиеся самыми ранними образцами антиутопии: рассказы «Гибель главного города» (1918) и «Рассказ об Аке и человечестве» (1919) Ефима Зозули (1891—1941), роман «Мы» (1921) Евгения Замятина (1884—1937), повести «Ленинград» (1925) Михаила Козырева (1892—1941) и «Клуб убийц букв» (1927) Сигизмунда Кржижановского (1887—1950).

Кржижановский С. Д. Сказки для вундеркиндов: Повести, рассказы.— М.: Советский писатель, 1991.— 704 с. ISBN 5—265—01753—4

Творчество Сигизмунда Доминтовича Кржижановского (1887- 1950) уникальное явление нашей литературы XX века.

Философские новеллы и сатирические фантасмагории Кржижановского, вошедшие в книгу, вызывают в памяти имена Свифта, Кафки, Мейринка и Борхеса, то есть принадлежат к тому направлению, которое в тридцатых годах вы травлялось из нашей литературы как "нереалистическое".

Пьеса по мотивам одноименной повести Гилберта Кийта Честертона.
Слегка обгоревшая машинописная рукопись.