Материал книги дает представление и понимание духовной практики и глубокой связи философских, религиозных понятий дзен с искусством фехтования мечом. Вот что говорит автор о роли меча в японской культуре: «Если при создании меча используется божественное начало, то тот, кто владеет мечом или пользуется им, также должен обладать духовностью, а не жестокостью. Верность, самопожертвование, почтительность, благожелательность и возвышенные чувства – вот истинный самурай. Помимо овладения навыками практического пользования оружием, тренировка связана с моральным и духовным совершенствованием. Фехтовальщик не обращает внимания на личность врага или на самого себя. Он безразличный наблюдатель фатальной драмы жизни и смерти, в которой принимает, однако, самое активное участие. Совершенный фехтовальщик избегает ссор и схваток. Схватка означает убийство – как можно довести себя до того, чтобы убить ближнего? Все мы хотим любить друг друга, а не убивать. Вовсе не самое лучшее побеждать в каждой схватке. Самое лучшее – побеждать, не думая победить. Меч, используемый владельцем только в техническом аспекте, дальше убийства не идет. Совсем другое дело там, где человек вынужден поднять меч. В таком случае не человек убивает – убивает оружие».
Дзен-буддизм возник на Востоке, психоанализ — на Западе. На первый взгляд, между двумя диаметрально-противоположными системами, порожденными различными цивилизациями, не может быть ничего общего. Однако начиная с 30-х годов нашего столетия последователи психоанализа все чаще и чаще обращают свои взоры к дзен-буддизму, а к концу 50-х многие становятся его увлеченными сторонниками. Это произошло, вероятно, потому, что в центре внимания обеих систем — Человек; в одном случае его психическое, а в другом — духовное здоровье. Точки соприкосновения дзен-буддизма и психоанализа очевидны, о чем свидетельствует эта книга. Своим появлением она обязана симпозиуму, посвященному проблемам взаимоотношений дзен-буддизма и психоанализа, который был проведен в Автономном национальном университете в г. Мехико.
http://fb2.traumlibrary.net
Трудно найти на книжном рынке Европы, Америки, Азии и Австралии более известную книгу просветительского жанра, которая выдержала бы за последние полстолетия столько переизданий. Дайсэцу Тэйтаро Судзуки, прославленный буддолог, культуролог и философ, вошел в историю XX века как первооткрыватель Дзэн для интеллигенции Запада, как вдумчивый исследователь дзэнской литературы, живописи, икебаны, чайной церемонии.
Публикуемую работу отличает удивительное проникновение в суть японской этики и эстетики. По сей день эта книга остается откровением для каждого, кто ставит перед собой цель приобщиться к основам дальневосточной цивилизации.
Японский буддолог и культуролог Дайсэцу Судзуки (1870—1966) – знаменитый популяризатор философии Дзэн-буддизма в Западном мире. Он долгое время жил в Европе и США, читал лекции в ведущих университетах Старого и Нового Света, публикуя один за другим фундаментальные труды, рассчитанные на восприятие западного читателя. Среди его работ, многие из которых переведены на русский язык, важнейшей и наиболее увлекательной, безусловно, является вышедшая в 1938 году, многократно переизданная во всех странах Запада культовая книга «Дзэн в японской культуре».
Подробно объясняя, какое влияние философия Дзэн-буддизма оказала на различные аспекты японской культуры – от литературы, живописи и поэзии до икэбаны, чайной церемонии и самурайского кодекса чести Бусидо – Судзуки в своем повествовании дает квинтэссенцию традиционной японской этики и эстетики.
Понять загадочную японскую душу и прочувствовать дух Дзэн поможет также антология дзэнской поэзии, ставшая приложением к российскому изданию.
Известный японский буддолог Дайсэцу Тэйтаро Судзуки (1870 - 1966 гг.) приглашает читателя погрузиться в мир причудливой японской культуры. Своеобразие этой культуры во многом связано с долгим и плодотворным влиянием на нее дзэн-буддизма. Излагая тему одновременно и в качестве представителя дзэн, автор школы описывает и анализирует творческий вклад этой школы буддизма в японскую духовную культуру, а именно в фехтование и чайную церемонию, поэзию и драму, живопись и изучение конфуцианства. Он объясняет, почему учение дзэн оказалось созвучным принципам самурайского сословия, а также показывает, какие особенности японского национального духа проявились под влиянием дзэн. Автор приводит читателя к мысли о том, что японцы вряд ли смогли бы образовать целостную нацию, если бы не испытали глубокого воздействия этой школы дальневосточного буддизма, основанной индийским монахом Бодхидхармой в VI в. н. э. Перевод с английского С. В. Пахомова.