Maxima Library

Работа, посвященная разбору сочинения "Слово о полку Игореве", легла в основу 13 главы (Опыт преодоления самообмана) из книги "Поиски вымышленного царства".

Работа представляет собой исследование древнерусско-несторианских связей и вошла в состав первой части "Опыт преодоления самообмана" Трилистника Мысленного Древа из книги "Поиски вымышленного царства".

Статья, посвященная разбору сочинения неизвестного автора "Тайная история монголов", легла в основу 10 главы (Вкусы и симпатии автора "Тайной истории") из книги "Поиски вымышленного царства".

В статье освещается история возникновения Монгольского Улуса в XII в. Она стала основой части 4 "Деяния монголов в XII в"книги "Древняя Русь и Великая степь".

Работа посвящена началу великорусского этногенеза и роли Александра Невского в этом процессе

Опубликовано в качестве предисловия к книге Э.Хара-Давана «Чингис-хан, как полководец и его наследие», опубликованной в Алма-Ате в 1992 г. в издательстве КРАМДС-Ахмед Ясави (Корпорация КРАМДС – Казахстанская республиканская ассоциация международного делового сотрудничества, существовала в Казахстане в 1989-1996 гг.).

Вступительная статья к собранию сочинений Д.М. Балашова.

Поколение ветеранов – образное описание Л.Н. Гумилёвым истории становления Монгольского государства. Ветераны войны – тема особого пристрастия Л.Н. Гумилёва. Еще в работе «Монголы и меркиты в XII в.» Л.Н. Гумилёв написал о неблаговидной роли матушки Оэлун-экe, матери Чингис-хана, которая помогала врагам ловить своего сына на становище. История взаимоотношений двух братьев – детей Есугей-багатура и Оэлун-эке, Тэмуджина (Чингиса) и Хасара со своими сводными братьями Бельгутеем и Бектером, которые стали, по версии автора, доносчиками в своей семье, впервые рассмотрена Л.Н. Гумилёвым как психологическая драма становления характера молодого Чингис-хана. Точно так же Л.Н. Гумилёв восстанавливает психологический портрет автора «Тайной истории монголов» – ветерана войн, который в конце жизни не увидел торжества своего дела, итог прожитой жизни оказался, скорее всего, плачевным и потому человечным.