Maxima Library

Публикация записей, сделанных после окончания войны бывшим комендантом концентрационного лагеря Освенцим, вызывает, разумеется, множество разных вопросов. Записки человека, по приказу которого совершались не постижимые разумом массовые убийства, могут, конечно, вызвать сенсацию. Насколько, однако, они достоверны, насколько могут считаться историческим документом? Разве память о бесчисленных жертвах Освенцима, да и чувство такта по отношению к выжившим узникам не лишает коменданта крупнейшего из всех известных концлагерей права быть услышанным? Неужели человек, который с помощью угроз и убийств годами заставлял заключенных умолкать навеки, может сейчас произнести последнее слово в качестве главного свидетеля?

Кроме сомнений такого рода, возможны и сомнения относительно подлинности документа, который несколько месяцев создавался в камере польской тюрьмы, пока их автор ожидал смертной казни. В связи с этим издатели сочли своим долгом дать предельно точную справку по вопросам возникновения и характера публикуемого источника, а в дальнейшем изложить свое мнение, согласно которому они видят в данных записках документальное свидетельство, достойное выхода в свет.

Малоизвестная история представителя судебной системы СС, который столкнулся лицом к лицу с нацистской машиной массовых убийств и начал в меру своих возможностей бороться с ней. Расследуя коррупционные преступления в концентрационных лагерях, эсэсовский судья Конрад Морген превысил полномочия и стал преследовать главных исполнителей гитлеровского «окончательного решения еврейского вопроса», выдвинув обвинения в убийстве против коменданта Бухенвальда и шефа гестапо Освенцима.

«Воля (волеизъявление) и личность преступника теперь также учитывались. Комиссия, созданная Гитлером и возглавленная Гюртнером, одобрила систему уголовной ответственности за намерение».

Случай Моргена раскрывает связь тоталитаризма, коррупции и геноцида и затрагивает множество морально-нравственных проблем. Книга интересна суждениями из области философии права и сведениями по истории (в том числе юридической) Третьего рейха, однако, прежде всего, она о том, как отдельным людям приходится делать сложный моральный выбор и как нравственность одного человека пытается противостоять безнравственности окружающего мира.

«Многие послевоенные теоретики полагали, будто опыт Третьего рейха научил нас тому, что надо устанавливать более тесную связь между правом и моралью».

«Когда после войны Ховена судили, он пытался оправдать свои убийства — которые он признал — тем, что эти жертвы были «предателями» и из-за них могло погибнуть еще больше людей».

«Самая противоречивая, оригинальная и поразительная фигура прусской истории», — пишут о короле Фридрихе Вильгельме I, отце легендарного Фридриха Великого.

С одной стороны, по словам современников, — «садист», «изверг», «исчадие ада», «душитель свободной мысли». С другой стороны — и об этом говорили тоже современники — стойкий правозащитник, фанатичный поборник социальной справедливости, гений финансов и экономики, одаренный полководец…

Кем он был, этот «король-солдат»?

«Деспотом»?

Или «революционером на троне»?

Возможно, ответить на этот вопрос поможет книга знаменитого немецкого историка Вольфганга Фенора…