Нет ни одного более радостного праздника, чем Рождество, когда любой человек ожидает, что в его жизни тоже произойдет чудо, сбудутся самые невероятные мечты! Праздника, подарившего людям надежду и спасение! Тема Рождества не осталась без внимания в русской литературе, и сложилась целая традиция рождественских и святочных рассказов. Святочные и рождественские рассказы могли быть веселыми и печальными, смешными и страшными, но почти в любом рождественском рассказе есть место чудесам и перерождению героя. В русской литературе жанр обрел более реалистичные черты, а евангельские мотивы и характерные черты рождественского рассказа сочетаются с усиленной социальной составляющей, отчего финал историй подчас оказывается драматическим и даже трагическим.
В томе «Неизданный Достоевский» публикуются записные книжки и тетради писателя за два десятилетия (1860—1881 гг.).Записными книжками и тетрадями Достоевский постоянно пользовался в работе над романами, повестями и публицистическими статьями; здесь бесчисленные отклики на общественные события, газетные сообщения, журнальные выступления, биографические записи, а также деловые заметки, связанные, в частности, с редакторской работой писателя.Материалы тома значительно обогащают представление об идейной эволюции и творческом пути Достоевского, о трагических противоречиях его мировоззрения.Большое место в тетрадях занимают размышления о литературе и искусстве, о русских и зарубежных писателях; в них содержатся наброски неосуществленной статьи об истории мировой литературы от античности до современности, заметки о связи сатиры и трагедии, о реализме и натурализме.Среди записей, относящихся к художественным замыслам, до сих пор оставались совершенно неизвестными ранние наброски к «Братьям Карамазовым» и повести «Кроткая», планы романов «Отцы и дети» и «Мечтатель».Комментарий к записным книжкам и тетрадям Достоевского подготовлен коллективом литературоведов. Публикации предпосланы две исследовательские статьи.
Сто лет русской готической новеллы – такой подзаголовок можно было бы дать сборнику, объединившему имена столь разных авторов. Издание открывается «Лафертовской Маковницей» А. Погорельского, которая считается первым в отечественной литературе произведением с мистическим сюжетом, а заканчивается рассказом А. Грина «Серый автомобиль». Готика входит в моду в начале XIX века. Ориентируясь на европейские образцы, обращаясь к народным быличкам и легендам, русские писатели 1820– 1830-х годов сполна отдали дань этому жанру. В их числе А. С. Пушкин и Н. В. Гоголь, А. А. Бестужев-Марлинский и В. Ф. Одоевский. Стихия сверхъестественного, существа из другого мира – призраки, колдуны, мертвецы, упыри и прочая нечисть – наполняют страницы книг. Но и позднее интерес к таинственному, иррациональному, фантастическому в русской литературе не иссяк, о чем свидетельствуют произведения А. К. Толстого, И. С. Тургенева, Н. С. Лескова и других авторов. Новое увлечение мистикой пришлось на Серебряный век, когда создавали свои произведения А. И. Куприн, Ф. Сологуб, Л. Н. Андреев и др. Широко известные произведения готической прозы соседствуют на страницах сборника с редко публикующимися сочинениями.