Maxima Library

Александр Васильевич Никитенко (1804–1877) — крепостной, домашний учитель, студент, журналист, историк литературы, цензор, чиновник Министерства народного просвещения, дослужившийся до тайного советника, профессор Петербургского университета и действительный член Академии наук.

«Воспоминания и Дневник» Никитенко — уникальный документ исключительной историко-культурной ценности: в нем воссоздана объемная панорама противоречивой эпохи XIX века.

«Дневник» дает портреты многих известных лиц — влиятельных сановников и министров (Уварова, Перовского, Бенкендорфа, Норова, Ростовцева, Головнина, Валуева), членов императорской фамилии и царедворцев, знаменитых деятелей из университетской и академической среды. Знакомый едва ли не с каждым петербургским литератором, Никитенко оставил в дневнике характеристики множества писателей разных партий и направлений: Пушкина и Булгарина, Греча и Сенковского, Погодина и Каткова, Печерина и Герцена, Кукольника и Ростопчиной, своих сослуживцев-цензоров Вяземского, Гончарова, Тютчева.

Александр Васильевич Никитенко (1804–1877) — крепостной, домашний учитель, студент, журналист, историк литературы, цензор, чиновник Министерства народного просвещения, дослужившийся до тайного советника, профессор Петербургского университета и действительный член Академии наук.

«Воспоминания и Дневник» Никитенко — уникальный документ исключительной историко-культурной ценности: в нем воссоздана объемная панорама противоречивой эпохи XIX века.

«Дневник» дает портреты многих известных лиц — влиятельных сановников и министров (Уварова, Перовского, Бенкендорфа, Норова, Ростовцева, Головнина, Валуева), членов императорской фамилии и царедворцев, знаменитых деятелей из университетской и академической среды. Знакомый едва ли не с каждым петербургским литератором, Никитенко оставил в дневнике характеристики множества писателей разных партий и направлений: Пушкина и Булгарина, Греча и Сенковского, Погодина и Каткова, Печерина и Герцена, Кукольника и Ростопчиной, своих сослуживцев-цензоров Вяземского, Гончарова, Тютчева.

Александр Васильевич Никитенко (1804–1877) — крепостной, домашний учитель, студент, журналист, историк литературы, цензор, чиновник Министерства народного просвещения, дослужившийся до тайного советника, профессор Петербургского университета и действительный член Академии наук.

«Воспоминания и Дневник» Никитенко — уникальный документ исключительной историко-культурной ценности: в нем воссоздана объемная панорама противоречивой эпохи XIX века.

«Дневник» дает портреты многих известных лиц — влиятельных сановников и министров (Уварова, Перовского, Бенкендорфа, Норова, Ростовцева, Головнина, Валуева), членов императорской фамилии и царедворцев, знаменитых деятелей из университетской и академической среды. Знакомый едва ли не с каждым петербургским литератором, Никитенко оставил в дневнике характеристики множества писателей разных партий и направлений: Пушкина и Булгарина, Греча и Сенковского, Погодина и Каткова, Печерина и Герцена, Кукольника и Ростопчиной, своих сослуживцев-цензоров Вяземского, Гончарова, Тютчева.

«Пять языков любви в новой семье» написана Гэри Чепменом совместно с специалистом по работе со смешанными (сводными) семьями Роном Л. Дилом. В русском языке еще не нашлось устоявшегося названия для семей, в которых хотя бы у одного из супругов есть дети от предыдущих отношений. Но таких «новых» семей в нашей стране очень много.

Перед вами первая книга на русском языке о том, как строить и налаживать отношения, если вы вступили в повторный брак. В этом руководстве, основанном на знаменитой концепции «5 языков любви», вы найдете поддержку и опору, а также разбор уникальных для смешанных семей проблем и вопросов.

С XVIII века отечественные энтузиасты стали заниматься исследованиями и категоризацией верований загадочных древних славян.

В этом томе собраны три известных сочинения, в центре которых боги, демоны и духи, их тесная связь с природой и способность влиять на человека.

«Древняя религия славян», подготовленная филологом, переводчиком и статским советником Григорием Андреевичем Глинкой (1776 —1818), «Нечистая, неведомая и крестная сила» писателя-этнографа Сергея Васильевича Максимова (1831—1901) и «Божества древних славян», собранные композитором Александром Сергеевичем Фаминцыным (1841—1896).

В оформлении суперобложки использованы фрагменты картин художника Константина Алексеевича Васильева (1942—1976).

Кедровое масло – натуральный продукт, целебные свойства которого помогают противостоять снижению защитных сил организма, заболеваниям сердца и сосудов, нервному истощению и другим распространенным болезням современности.

Комплексное применение кедрового масла с травяными сборами обеспечивает эффективное снижение уровня холестерина в крови, благодаря чему устраняется главная причина возникновения атеросклероза. Кроме того, масло кедровых орехов помогает нормализовать обменные процессы в организме, обогатить его необходимыми витаминами и минералами для улучшения работы сердца, нервной и иммунной систем.

В книге вы найдете большое количество рецептов применения кедрового масла в комплексе с травяными сборами для лечения атеросклероза, гипертонии, варикозного расширения вен, синдрома хронической усталости, невралгий, заболеваний суставов и других недугов.

Для широкого круга читателей.

Антонио Грамши – основатель и руководитель итальянской коммунистической партии (1923–1924), депутат парламента от ИКП (1924–1926). Арестован в 1926-м по статье 184 нововведенного фашистами Testo unico delle leggi di pubblica sicurezza (Единый Свод Законов по Общественной Безопасности).[1] Основной свой труд «Тюремные тетради» написал в период с 1926-го по 1937-й год. В августе 1931-го тяжело заболел. Длительные периоды находился в различных тюремных клиниках. Срок заключения Грамши истек 21-го апреля 1937-го, через шесть дней (утром 27-го апреля) он умер.

Заметки, носящие сборное название «Тюремных тетрадей», которые он сделал в тюрьме с 1926-го по 1937-й год, содержат потрясающее собрание знаний об организации общества, науке и искусстве. Цензура, которой подвергались заметки, заставила автора отказаться от стандартной терминологии марксистского классового анализа. Как ни парадоксально, но это сделало заметки более понятными широкой аудитории, в том числе и сейчас…

К.Л.М.

У Патрика Модиано муза особая — Память. В каждой книге писатель извлекает людей и события «из глубины забвения». «Пленником прошлого» называли его критики, и за эти годы «плена» он подарил нам целый ряд шедевров — от «Площади Звезды» до «Доры Брюдер», а в 2014 г. был удостоен Нобелевской премии по литературе. Но в последних романах писатель обращается не к прошлому своей страны, а к своему собственному. И только легче, изящней, воздушней становится его проза.

Григорий Бакланов – советский писатель, сценарист и публицист, фронтовик, один из ярких представителей «лейтенантской прозы», среди которых Виктор Астафьев, Юрий Бондарев, Василь Быков, Борис Васильев, Виктор Некрасов… В 1941 году, когда Бакланову было 17 лет, он добровольцем ушел на фронт, участвовал в боях на Украине, в Молдавии, Румынии и Венгрии; конец войны застал его в Австрии, в звании младшего лейтенанта. Достоверные эпизоды войны, отраженные в произведениях Бакланова, часто шли вразрез с парадной историей, но несли правду, которую автор хотел рассказать о том, что видел и пережил. «Новые поколения не представляют себе, что же такое в свое время, в конце 50-х – начале 60-х, была так называемая „лейтенантская проза“, – вспоминал Бакланов. – Это был, в первую очередь, свой взгляд на войну, писали о том, что сами вынесли с полей сражений, правду делали достоянием всех». В настоящее издание вошли самые известные произведения Григория Бакланова, написанные в разные годы, включая ранние военные повести «Южнее главного удара» и «Пядь земли», роман «Июль 41 года», рассказы «Был месяц май», «Вот и кончилась война» и «Надя».

Золотой век детектива подарил нам множество звездных имен. Произведения таких писателей, как Агата Кристи, Гилберт Честертон, Эрл Стэнли Гарднер, Рекс Стаут, развивали и совершенствовали детективный жанр, их романы, безоговорочно признанные классикой, по сей день любимы читателями и являются эталоном качества для последующих поколений авторов детективных историй. Почетное место в этой плеяде по праву принадлежит Джону Диксону Карру (1906–1977) – виртуозному мастеру идеально построенных «невозможных преступлений в запертой комнате».

Роман «Читатель предупрежден» продолжает серию о великолепном сэре Генри Мерривейле – обаятельном, эксцентричном, взбалмошном толстяке, ставшем, по признанию критиков, одним из самых неординарных сыщиков в детективной литературе.

Золотой век детектива подарил нам множество звездных имен. Произведения таких писателей, как Агата Кристи, Гилберт Честертон, Эрл Стэнли Гарднер, Рекс Стаут, развивали и совершенствовали детективный жанр, их романы, безоговорочно признанные классикой, по сей день любимы читателями и являются эталоном качества для последующих поколений авторов детективных историй. Почетное место в этой плеяде по праву принадлежит Джону Диксону Карру (1906–1977) – виртуозному мастеру идеально построенных «невозможных преступлений в запертой комнате».

Роман «Окно Иуды» продолжает серию книг о великолепном сэре Генри Мерривейле – обаятельном, эксцентричном, взбалмошном толстяке, ставшем, по признанию критиков, одним из самых неординарных сыщиков в детективной литературе.

Золотой век детектива подарил нам множество звездных имен. Произведения таких писателей, как Агата Кристи, Гилберт Честертон, Эрл Стэнли Гарднер, Рекс Стаут, развивали и совершенствовали детективный жанр, их романы, безоговорочно признанные классикой, по сей день любимы читателями и являются эталоном качества для последующих поколений авторов детективных историй. Почетное место в этой плеяде по праву принадлежит Джону Диксону Карру (1906–1977) – виртуозному мастеру идеально построенных «невозможных преступлений в запертой комнате».

В романе «Смерть в пяти коробках» мы снова встретимся с обаятельным и эксцентричным сэром Генри Мерривейлом, по признанию критиков одним из самых неординарных сыщиков в детективной литературе.

Впервые в нашей художественной литературе книга Эдуарда Скобелева воссоздает в своеобразной форме тысячелетний период истории языческого восточного славянства: от мифов о происхождении славян до трагической смерти в 1015 году великого князя Владимира. В центре повествования – драматические события, связанные с христианизацией Руси. Книга насыщена богатейшим опытом истории и непреходящей мудростью народа.

1793 год. Жан Вердье, молодой офицер Республики, отправляется с отрядом к побережью Бретани, чтобы арестовать маркиза Жюстиньена де Салера, прячущегося в развалинах старой башни. Когда солдаты добираются до места, они попадают в ловушку, но аристократ соглашается сдаться при одном условии: перед арестом Жан должен выслушать его историю. Историю о том, как сорок лет назад несколько человек после кораблекрушения очутились на диких берегах Ньюфаундленда, историю о холоде, страхе, и о том, как одиночество и сводящий с ума голод создают монстров. Монстров, которые ходят по этой земле до сих пор…

Детектив Хиллари Грин не только потеряла мужа, но и находится под подозрением в связи с возможной причастностью к его незаконным операциям. К тому же сейчас она расследует смерть молодого мужчины, найденного в Оксфордском канале. Все выглядит как случайное падение с лодки, но Хиллари не уверена в этом.
Это первая книга в захватывающей серии расследований Хиллари Грин в окрестностях Оксфорда.
Книги Фейт Мартин — образец жанра чисто английского детектива. Серия «Инспектор уголовной полиции Хиллари Грин» чрезвычайно популярна у себя на родине в Великобритании. Два миллиона проданных экземпляров.
Для поклонников Агаты Кристи, Колина Декстера и Рут Ренделл.

По повести Кира Булычева. Сценарий и иллюстрации Петра Северцова.

«Все, кто знает и любит стихи Веры Полозковой, и все, кто знает и ворчит про стихи Веры Полозковой, – то есть примерно все, кто вообще способен читать на русском языке и отличать стихи от прозы, – спрашивали себя и друг друга: о чем же будет писать Вера, когда про несчастную любовь ей будет уже неинтересно?
Эта книжка – ответ. Это не стихи про какую-нибудь другую любовь (например, материнскую). Это просто слова любви.
Полозкова снова говорит то, что каждый хотел бы, но не мог. Это мы хотели бы сочинять для своих детей такие сказки и такие потешки, мы хотели бы, приговаривая стихами, носить их на плечах и ритмически подпрыгивать. Но не получалось.
Теперь-то нам просто. Осталось зачитать с ними эту книгу до полного запоминания и потом разговаривать цитатами из неё всю жизнь» (Александр Гаврилов, литературный критик).
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Александр Васильевич Никитенко (1804–1877) — крепостной, домашний учитель, студент, журналист, историк литературы, цензор, чиновник Министерства народного просвещения, дослужившийся до тайного советника, профессор Петербургского университета и действительный член Академии наук.

«Воспоминания и Дневник» Никитенко — уникальный документ исключительной историко-культурной ценности: в нем воссоздана объемная панорама противоречивой эпохи XIX века.

«Дневник» дает портреты многих известных лиц — влиятельных сановников и министров (Уварова, Перовского, Бенкендорфа, Норова, Ростовцева, Головнина, Валуева), членов императорской фамилии и царедворцев, знаменитых деятелей из университетской и академической среды. Знакомый едва ли не с каждым петербургским литератором, Никитенко оставил в дневнике характеристики множества писателей разных партий и направлений: Пушкина и Булгарина, Греча и Сенковского, Погодина и Каткова, Печерина и Герцена, Кукольника и Ростопчиной, своих сослуживцев-цензоров Вяземского, Гончарова, Тютчева.